Испытательный срок для любви - Алисия Крестовская
Опять тишина. Опять время тянется густой смолой. Наконец пальцы мужчины медленно разжимают мое запястье. Вот и всё. Вот и всё. Вот и всё.
Глава 28
Юля.
Утро без тебя,
Вечер без тебя,
Время без тебя
Необъятно…
Как-то так пелось в песенке из нулевых… Лежу на диване калачиком уже третий день. Нет сил встать, поесть, что-то сделать, чтобы продолжать жить. Смартфон разрядился от звонков, на которые я не отвечаю. Ответила только маме, а потом просто написала ей, что я на фестивалях и много работы. Девочки, не получая ответа в «тройничке», пытались звонить и даже приходить, но что бы пообщаться с ними мне нужно встать. А я этого сделать не могу. Это слишком сложно.
Так странно. Я думала, что Ярослав был любовью моей жизни. Когда я узнала о его предательстве, мне казалось, что я не смогу жить. Но я жила. Плакала, злилась, но жила. Работала, ела, сплетничала с подругами, в клуб пошла… А сейчас даже повернуться на другой бок нет сил. Хочется забиться в самый дальний и темный угол, закрыть глаза и молча там сдохнуть. За такой короткий срок Егор так глубоко забрался мне под кожу, как не смог Ярослав за несолько лет отношений. Как знала, что нужно держаться от Егора и от чувств к нему подальше. Что нужно работать и это навождение само пройдет. А теперь что? Ни мужика, ни работы, ничего нет. Только пустота и боль. Боль, которую нужно перетерпеть, чтобы поправиться. Шмыгаю носом и игнорирую звонок в дверь. Наверное, Настёна пришла с работы и пытается снова до меня достучаться.
— Мельникова открой. Я знаю, что ты дома, — доносится крик Светланы.
— Юль мы волнуемся! — вторит ей Настя.
Девочки мои уже не звонят, а ломятся в дверь. Но я лежу. Мне не мешает их стук. Рано или поздно им надоедает дубасить мою дверь, и они уходят. Ну и хорошо. Ну и ладно.
Противно тикающие часы я разбила сразу, вернувшись от Егора. Поэтому я засыпаю в полной тишине. Но мне ничего не снится. Точнее снится лес. Темный, густой и что бы выйти из него нужно идти. А мы помним, что двигаться у меня нет сил. Я сажусь под деревом. Кажется, это идеальное место, чтобы свернуться комочком и умереть. И я сворачиваюсь, и закрываю глаза, и засыпаю сном в котором мне уже не снится ничего.
— Жорик ты чудо! — слышу довольный голо Светки сквозь сон. Интересно откуда в лесу взялся Жорик? Да и кто онтакой раз нагло разгуливает по моему сну?
— А это точно квартира твоей подруги?
— Да точно, точно. Я просто ключи забыла, а ты нас спас. Настоящий герой.
— Герой, герой. А теперь иди, нам посекретничать надо. Пока. Пока.
Хлопает входная дверь и я уже не слышу, что ответил этот неизвестный мне Жорик.
— Юль ты где? Юля.
Настя шлепает босыми ногами по линолеуму обходя все комнаты.
— Юлька! Ты в порядке? У тебя все хорошо? Свет принеси воды. Боже, да ты вся горишь!
— Все хорошо. Я жива. А вы чего приперлись? Как дверь открыли?
— На те вам здрасьте. Ты посмотри на неё Насть. Мы извелись все. Я лучших спецов подключила, чтобы дверь открыть, а она лежит и претензии предъявляет, — Светка упирает руки в бока, её силуэт двоится у меня в глазах, и мне становится не по себе от вида двух разъяренных Светлан.
— Юль ты почти неделю не пишешь, на звонки не отвечаешь. Марья Степановна сказала, что ты из квартиры не выходила. А ты знаешь ей верить можно. У бабки одно развлечение с биноклем за двором наблюдать, — поясняет она Свете. — Мы так разволновались. Вдруг с тобой что-то случилось…
— А что со мной может случится? Жива я. Просто устала. Что нельзя пару дней поваляться тюленем и похандрить?
— Ни хера себе пара дней. А шесть дней не хочешь?
— Шесть дней?
— Шесть Юлечка. Шесть. А где у тебя аптечка?
Дальше подруга напичкала меня жаропонижающим. Напоила водой с лимоном. Укутала одеялом. Сквозь сон я слышала, как она припирается со Светой решая, кто останется за мной присматривать. Чем закончился их спор я не знаю, так как снова оказалась в своем глухом лесу.
Проснулась я от жары и дикого желания сходить в туалет. Вода с лимоном, которую в меня вливала Настёна, дала о себе знать. Вставая с дивана, я ощутила себя физически гораздо лучше. Предметы больше не двоились в глазах, но слабость в теле не отступила. Я почти дошвыркала до туалета, когда в проеме кухни показалась Светка.
— Насть ты посмотри, кто проснулся. Спящая красавица где ваш принц?
— Да пошла ты.
Злобно зыркаю на подругу и запираюсь в туалете. Слышу, как за дверью Настена вычитывает ее за неуместную шутку. Так ее Настя. Так её. Пинать лежачих и еле стоячих дело не самое хорошее.
Когда возвращаюсь на свой диван подруги следуют за мной.
— Юль есть хочешь?
— Нет.
— Тогда пей, — соседка протягивает кружку с красной жижей. — Клюквенное варенье с водой. Кисленькое. Пей.
Сил бороться с ней нет, поэтому покорно беру стакан и пью.
— Что случилось Юль? Давай рассказывай все. Иначе мы…
— Иначе мы не отстанем, — Настя толкает подругу в бок.
— Я уволилась.
— И.
— Что «и»? Разве этого мало для горя?
— Зная тебя — маловато будет. Хватит скрытничать. Колись давай. Егор тебя обидел?
Я вздыхаю, смотрю на озабоченные лица подруг и начинаю реветь. Дамба прорвана одним коротким именем. Девочки мигом пересаживаются ко мне на диван, обнимают, успокаивают. А я сквозь слезы и дикую боль в груди рассказываю им по порядку события этого дурного дня, прерываясь иногда, давая возможность Свете высказать ее весомое мнение.
Когда я прекращаю историю во круг нас
