Будь моей тайной - Марта Лу
Я всхлипываю. Он разворачивает меня к себе, вглядывается в мое лицо. Зажмуриваюсь, но слезы все равно катятся.
– Да что такое? – Не понимает Маевский.
– Я… папу вспомнила… – выдыхаю с очередным сдавливающим горло всхлипом.
– Почему сейчас-то?
Ничего не отвечаю. Думаю, что, может быть, мой папа тоже превратился в звезду. Одну из тех, что светят мне, когда я поднимаю взгляд к небу.
– Ох, гусеничка…
Артур вдруг обнимает меня, прижимает к себе. У меня нет сил вырываться, слезы душат, не дают сказать ни слова. Я так давно не плакала по папе, да и вообще старалась не показывать маме, что мне до сих пор тяжело, чтобы ее не расстраивать.
Рыдать в объятиях парня, который мне даже не нравится, как-то странно, и позже я, несомненно, как следует отругаю себя за это, но в эти минуты я утыкаюсь в его плечо и реву от души. Как будто прорвало кран. Глупая, глупая Черемухина, разве это тот человек, рядом с которым можно позволить себе быть чувствительной и слабой?..
Маевский тоже молчит и дает мне выплакаться. А потом протягивает пачку бумажных носовых платков. Я сморкаюсь, вытираю глаза, лицо. Могу представить, как выгляжу сейчас. Хорошо бы Алена уже спала, когда я приду, чтобы не пришлось ей ничего объяснять…
– Я не думал, что звезды тебя так растрогают, – бормочет президент класса.
– Просто напомнили, – говорю я. – Спасибо. Давно на меня такое не находило.
– Как твоя нога?
– Лучше.
Алена дала мне мазь, которая и вправду сразу же помогла. Ее родители окончили медицинский университет по специальности клиническая психология, среди их близких друзей много врачей разных профилей. Так что в лекарствах одноклассница хорошо разбирается.
– Я пойду. Звезды красивые… – еще раз запрокинув голову, хрипло говорю я. – Очень.
– А ты еще красивее, – заявляет Артур, в мгновение ока превращаясь из сочувствующего друга в прежнего язвительного насмешника.
Ничего не отвечаю и шагаю к двери.
На мое счастье, она открыта.
Глава 51
Артур Маевский
Этот вечер что-то во мне переворачивает. Я уже видел новенькую рассерженной и расстроенной, но сегодня впервые увидел такой трогательной. И точно знаю, что никогда этого не забуду.
После того, как она плакала, пока я ее обнимал, твердо решаю, что теперь не отступлюсь. Особенно когда у меня есть поддержка в лице Кроевой. Пусть забирает корейца, жалко, что ли? Тем более что со Стасей они просто друзья-товарищи, не больше. Даже из школы больше вместе не ходят, только английским в библиотеке занимаются.
Когда я возвращаюсь в коттедж и запираюсь в свой комнате, мой смартфон пиликает. Открываю входящее сообщение в мессенджере и вижу приложенную к нему фотографию, на которой мы с гусеничкой стоим в обнимку. На фото не видно, что она плачет у меня на плече, и кажется, что мы просто влюбленная парочка. То что надо!
«А ты молодец», – пишу я в ответ и представляю себе, как улыбается Алена. А это она хорошо сообразила – выйти вслед за Черемухиной и сделать снимок в нужный момент. Сталкерша, конечно, но куда деваться, если приходится добиваться любви?..
Конечно, соседке по комнате она эту фотку не покажет. И никому другому – по крайней мере, пока. Об этом я сам ее прошу, решив, что время еще не пришло.
Фотография выстрелит позже.
А пока я, растянувшись на кровати, вспоминаю запах волос гусенички, ее мокрые ресницы, приоткрытые губы и чувствую, как мое сознание уплывает куда-то далеко. Это такое незнакомое, но потрясающее ощущение. Смотрю на фото в сотый, наверное, раз и улыбаюсь невольно.
Жаль, конечно, что Стася так рано лишилась отца. Похоже, она и правда была сильно к нему привязана. Мой вот жив, но всегда держится как-то отстраненно и чаще отчитывает меня, чем хвалит, даже в раннем детстве. Рядом с ним мне постоянно кажется, что я сдаю какой-то сложный экзамен, а он наблюдает за тем, как я что-то мямлю у доски, и кривит губы. Мама и бабушка, конечно, относятся ко мне иначе, это они, если вспомнить его слова, вконец меня разбаловали.
На следующее утро встаю непривычно рано для каникул, еще до официального подъема. Спускаюсь на первый этаж коттеджа и вижу, что я не один такой. В гостиной с чашкой кофе сидит Ким Сонмин.
– Ну надо же, какие люди, – хмыкаю я себе под нос. – Ты-то мне и нужен, приятель. Без обид, но иногда и в самом деле все средства хороши.
– Ты что-то сказал? – Оборачивается азиат. Да уж, он и правда смазлив и нравится девчонкам. Но пусть каким-нибудь другим, а не моей гусеничке, вот тогда у меня не будет к нему никаких претензий.
– Да, хочу кое-что тебе сказать, пока мы одни, – заявляю я, подходя ближе. Открываю на смартфоне фотографию, которую вчера получил от Кроевой, и показываю ему. И вижу, как даже через непроницаемое выражение лица одноклассника пробивается неверие и… боль.
Так он что, реально в нее влюблен?..
– Мы со Стасей очень близки, – нагло вру я, глядя в его глаза. – Если ты понимаешь, о чем я. А ты понимаешь, я вижу. Она пока не хочет всем рассказывать, скрывает, чтобы… ну, Инессу лишний раз не бесить, но факт есть факт. Можешь спросить у ее подруги Алены, она подтвердит. Так что не стой на пути у наших отношений. За тобой столько девчонок бегает, толпа целая, одиноким точно не останешься.
– Почему Стася сама мне об этом не сказала? – спрашивает Ким. Когда он волнуется, это заметно, акцент становится сильнее. – Мы ведь с ней… друзья.
– Да ну, какие друзья? – ухмыляюсь я. – Всего лишь английским и русским после уроков занимаетесь, да и то по заданию классной. Разве это дружба? И почему она вообще должна с тобой откровенничать? Ты парень, а у девчонок для этого дела подружки есть.
Слышу чьи-то шаги на лестнице и понимаю, что проснулся кто-то еще, а свидетели нашей беседы мне не нужны.
– Ну, удачи тебе в личной жизни, – бросаю я и иду на кухню. Пора завтракать. Скоро нас повезут на очередную экскурсию, и на этот раз я что-нибудь придумаю, чтобы сидеть в автобусе рядом с новенькой.
Ким Сонмин
Смотрю вслед Артуру Маевскому. Как небрежно он бросил «удачи тебе». Как легко сломал все, что было для меня таким важным.
И таким хрупким.
После ухода матери я пообещал отцу, что не разочарую его, как это сделала она. Что не стану отвлекаться от
