Пунктирные линии - Девни Перри
Слишком долго я игнорировал это и прятался за работой, путешествиями или переездом в новые города. Какое-то время я был занят уходом за своей матерью, которая так и не вышла из комы. Я навещал ее в больнице почти каждый день, разговаривая с оболочкой, которой она была.
Независимо от того, чем сейчас была моя жизнь, я хранил память о Кларе в укромных уголках своего сердца.
— Ничего не случилось, — пообещал я Холли.
Проблема была в том, что я хотел, чтобы это случилось. Я хотел Клару. Никакое время или расстояние не изменило бы этих чувств. И слова Лу подтвердили это. С каждой фразой я понимал, что сделал правильный выбор. Он доверил кольца Хоуп моей заботе, и они принадлежали Кларе.
Холли заслуживала правды.
После того, как я вышел из номера Клары, я позвонил Холли и сказал, что возвращаюсь домой. Я попросил ее подождать. Возможно, она услышала разочарование в моем голосе, потому что, когда я вошел в дверь, она была в гостиной. Ее рюкзак стоял рядом с дверью, закрытый и полный. Я подозревал, что зубная щетка, которую она оставила здесь, и запасная одежда были внутри.
— Прости, Холли.
Она всхлипнула и с трудом сглотнула.
— Я могла бы что-нибудь сделать?
Господи, я ненавидел это. Я ненавидел видеть боль на ее прекрасном лице, но она заслуживала того, чтобы найти мужчину, который видел ее и только ее.
— Нет.
— Ой. Я думала… я думала, у нас есть шанс.
Я открыл рот, чтобы еще раз извиниться, но она уже ушла, встала с дивана и поспешила через гостиную.
Я последовал за ней и стоял рядом, пока она собирала свой рюкзак и сумочку. Затем она сократила расстояние между нами, приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Прощай, Карсон.
— Прощай, Холли.
Она выскользнула за дверь, даже не оглянувшись.
Я не двигался, пока свет ее фар не скрылся из виду. Затем я сам бросился к двери, распахнул ее и, захлопнув за собой, побежал к «Кадиллаку».
Дороги в Темекьюлу были почти пустынны, когда я мчался к своей Кларе.
Вестибюль отеля был пуст и темен. Портье искоса наблюдал за мной, пока я бежал через вестибюль к лифту. Медленная поездка на лифте на наш этаж была пыткой.
Прошло больше трех часов с тех пор, как я пожелал Кларе спокойной ночи. Она еще не спала? Я проверил время на своем телефоне, когда шел по коридору к ее номеру. Было уже за полночь. Она, наверное, спала за этой закрытой дверью, но я ни за что не стал бы ждать до утра.
— К черту все.
Я тихонько постучал и подождал. Если она не ответит, я позвоню. Я переминался с ноги на ногу, у меня перехватило дыхание.
Затем раздался щелчок и звяканье цепочки. Дверь открыла Клара, одетая в бледно-розовую шелковую кофточку и такие же пижамные шорты с кружевным низом. Ее волосы были распущены и падали на обнаженные плечи. Но она не спала. Ее глаза покраснели, а щеки были в пятнах.
Она плакала.
Слова Лу встали на свои места.
Один взгляд на нее, и мир обретал смысл.
— Я люблю тебя.
Клара задохнулась, ее тело напряглось.
— Ч-что?
Спокойно, Карсон. Я не хотел произносить эти три слова вслух, но теперь, когда они прозвучали, я мог просто повторить.
— Я люблю тебя.
Она моргнула, явно сбитая с толку.
— А как же Холли?
— Я только что вернулась из Элирии.
— О. — Ее глаза расширились. — Почему?
Почему? Мой желудок сжался. Я неправильно все понял? Разве она не чувствовала того же? Нет. Ни за что на свете.
— Потому что она не ты.
Ее подбородок задрожал.
— Ты любишь меня?
— Я…
— Я тоже тебя люблю. — Как только она заговорила, она закрыла лицо руками. Ее плечи задрожали, и я преодолел разделявшее нас расстояние, увлекая ее в комнату, прежде чем закрыть дверь.
Почему она плачет?
— Клара, я…
Прежде чем я успел закончить предложение, она бросилась ко мне, обвив руками мои плечи. Затем мы больше не разговаривали. Ее губы нашли мои, и по моему телу словно пробежала молния, соединяя нас с ней. Мы были неразберихой, сплетенной из рук и влажных губ.
Настойчивость ее губ. Мое отчаяние. Она открылась для меня, и я погрузился в нее, мой язык переплелся с ее, а руки обхватили ее.
Никогда в жизни поцелуй не значил для меня так много. Я сдался, отдавшись нежным губам этой женщины и прикосновению ее языка к моему. Она прильнула ко мне, когда я прильнул к ней, мягкость ее тела вжалась в мои твердые линии.
Это была она. Это была моя Клара.
И я бы целовал ее каждый день до конца своей жизни.
Я подхватил ее на руки, так что ее пальчики болтались над ковром, затем отвел нас в ее спальню и положил на кровать. Накрыв ее своим телом.
Ее руки коснулись моего лица, прижимая меня к своим губам, в то время как мои руки скользили вниз по шелку ее топа и шорт к обнаженной коже ее ног. Я массировал ее упругие бедра. Я легко, как перышко, провел пальцами по ее колену.
Когда она начала дрожать, я заставил себя отстраниться, подошел к двери и тихо закрыл ее, прежде чем защелкнуть замок. Зрелище, открывшееся мне на кровати, когда я повернулся, заставило всю мою кровь прилить к паху.
Клара сидела на краю кровати. От вожделения ее глаза превратились в шоколадные омуты. Слабый свет с улицы просачивался сквозь прозрачные занавески, играя лунным светом на ее безупречной коже.
Она потянулась к подолу своей кофточки, медленно собирая его в ладони. Затем она стянула ее через голову и бросила на пол.
У меня пересохло во рту. Ее розовые соски напряглись, и отчаянное желание ощутить их под своими ладонями заставило меня пролететь через всю комнату и упасть перед ней на колени.
— Ты прекрасна. Так чертовски прекрасна. — Я скользнул руками по ее ребрам, наслаждаясь стоном, сорвавшимся с ее губ. Затем я обхватил ладонями ее груди, позволяя им наполнить мои ладони, и провел большими пальцами по ее соскам.
Клара выгнула спину, еще сильнее прижимаясь к моим прикосновениям. Шелковистость ее кожи опьяняла, и сегодня вечером я коснусь каждого ее дюйма. Я буду лизать и боготворить ее, потому что она была моей.
— Скажи это еще раз, — попросил я, опуская ее на матрас. Когда ее волосы оказались
