Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель
Пока я борюсь сам с собой, проходит не менее получаса и дыхание Марека выравнивается. Я понимаю, что он уснул. Дыхания Элины вообще не слышно. Притаилась у него под боком, как мышь. Ни одного шевеления. Я тоже не ворочаюсь. Превращаюсь в кота-охотника. Такого Тома из известного мультфильма. Или Серого волка из «Красной шапочки». Нет. Последнее сравнение почему-то с порнофильмом ассоциируется. Лучше Том. И получаю за это награду. Девушка осторожно выползает из-под одеяла, убеждается, что Добровольский не проснулся и садится на попу, медленно двигаясь к изножью кровати. Попалась! Мне даже приподниматься не нужно, чтобы обхватить своими пальцами её тонкое запястье. Она резко дёргается, я сильнее обхватываю, не сразу понимая, что приложил достаточно собственной силы, чтобы наставить ей синяков и причинить боль. Но она молчит, даже не шипит от боли. А я, зная, что ей больно, продолжаю сжимать ещё сильнее. Не узнаю себя, но сжимаю, словно сломать собираюсь.
— Куда ты? — первым нарушаю затянувшееся молчание.
— Посмотрю, как Костя.
Отвечает ровно на вопрос. А где же извечное: «Давай поговорим? Я всё тебе объясню. Ты обязательно поймёшь. Десять лет ведь прошло. Мы другими стали.»
Но она молчит. И тогда молчала. Принимала всё, что я давал и сама отдавала всё, что я брал. Такой вот каламбур. Снова молчит. Наверное, если сейчас затащу её в комнату сыну и трахну на его кровати, она тоже будет молчать. Но до такого трэша я ещё не дошёл. Чувствую, осталось недолго, если уже об этом думаю, по-прежнему, словно тисками, сжимая её руку. Резко отпускаю, выругавшись про себя.
Уходит, даже не потерев руку. В темноте вижу, как покраснело запястье. Да что я творю! Продолжаю лежать, чутко вслушиваясь в тишину дома. Мне кажется, или из глубины доносится какая-то потасовка? Поднимаюсь и спешу посмотреть. Костя, повалив жену на себя, держит её за волосы и пытается… Даже не знаю, что он пытается сделать. То ли подмять под себя, то ли прижать её голову к своему паху, то ли выяснить, где он сам находится, и кто рядом с ним. Скорее моё последнее предположение самое верное.
— Костя! Мне больно, — пытается выбраться из совсем не нежных объятий мужа Элина. Но тот мычит что-то невразумительное и продолжает хвататься за её тело, грубо натягивая длинные волосы.
Я подхожу к ним и разжимаю комаровскую руку на волосах девушки, вторую отрываю от её попки, которую сам бы не отказался куда сильнее потискать.
— Тур, а ты чего здесь? И вообще, где мы? Эля, это ты? — вопрошает Костя, обводя комнату мутным взглядом.
— Решил остаться на завтрак, раз с семейным ужином не получилось, — отвечаю я.
Костя хватается за голову. Вспомнил. Если не всё, то многое.
— И ты… вы уже? Прямо здесь? — уточняет хозяин города. Мне кажется, или в его всё ещё пьяном голосе сквозит облегчение, что неловкая ситуация уже разрешилась. Ситуация, которую создал именно он. И ничего не предпринял, чтобы разрешить. И вся абсурдность подобной ситуации его не тревожит. Не задевает. И неважны последствия. Главное, что никто друг к другу претензий не имеет.
— Нет, Костя. Мы не «уже» и не «ещё», — спешу его обрадовать. Нет. Огорчить. По его лицу очень легко читать эмоции. — С нами ещё Марек остался. Элина переживала, что тебе в больницу нужно.
— А, Марек? Это хорошо, — кивает Костя. — Нет. Плохо…
Он приподнимается, но его шатает из стороны в сторону. Подхватываю долговязое комаровское тело и помогаю дойти до туалета. Приходится ещё и болтающуюся из стороны в сторону голову приятеля придержать над унитазом, чтобы Элине не пришлось изучать на полу санузла меню казино. Затем помогаю умыться. Костя ещё раз идёт в туалет, уже используя его по прямому назначению. К счастью, на этот раз помогать ему не нужно. Понимаю, что Комаров перебрал не в первый раз, но моей помощи не удивляется. Привык, что с ним будут нянчиться. Видимо, Марек в этой семье прижился не только в роли любовника Эли, но и личной комаровской няньки.
Когда возвращаемся в гостиную, Эля терпеливо ждёт нас на краю дивана. Костя жадно выпивает стоящую на столе воду и просит жену принести ещё. Желательно холодной. Когда девушка выходит, спрашивает у меня:
— Она знает про игру? Вы рассказали?
— Ты сам стал рассказывать, когда её увидел. Затем Марек договорил.
— Сильно ругалась? — морщится мэр.
— Нет. Не ругалась. Молчит. Может, до сих пор в шоке.
Разговор прерываем, так как возвращается Эля с бутылкой воды из холодильника. Но у Кости не хватает сил открутить пробку. Наклоняюсь, чтобы помочь. Приятель опустошает большую часть, но ставит не на стол, а суёт мне в руки. Так ближе, конечно, но я ему прислуживать всю ночь не нанимался. Как раз по его инициативе я сейчас должен удовлетворяться его женой, имея ту во все отверстия и в любой нравящейся мне позе. Всё же Марек был прав, когда говорил, что Комаров просто не задумывается о последствиях своего поступка. За него всё решат, помогут, исправят, переделают, ответят. Он может всё — при этом не отвечая ни за что! Так повелось ещё со школы. Я хорошо помню, так как мы учились в одном классе. Косте всегда завышали оценки, потому что никто из учителей не хотел связываться с его родителями, которые остро реагировали на плохие отметки сына. Приходили к учителям со специальными памятками по выставлению оценок и долго разбирали, буквально срывая уроки, каждую не нравящуюся им отметку сына. А если у Кости возникал конфликт с кем-то из ребят, назавтра приходил представитель полиции, курирующий школу. В отделе по надзору за несовершеннолетними на тот момент работала родная Костина тётя. Комаров часто сам провоцировал конфликты, хотя далеко не всегда мог за себя постоять.
Теперь мне всё больше становится интересно, как Элина решилась выйти за него замуж. Что в нём могло её заинтересовать? Внешне, конечно, он привлекателен и знакомы они такое же время, как с Мареком. Со времён моего увлечения футболом во дворце спорта. Но, если Марек часто появлялся у нас дома, то с Костей они виделись лишь на футбольных матчах, куда с Евой приходили в качестве болельщиц. Никогда не замечал между ними взаимного интереса. Или я не смотрел?
Глава 27. Обязанность
Глядя, как
