Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит

— А потом я из кое-кого сделаю Аватара, — тут же последовало почти даже угрожающее с водительского кресла. Он даже не обернулся, чтобы побурчать на меня!

— Долго нам еще ехать? — спросила я, когда Тимкина ладонь была мной очищена от краски.

— Еще километров тридцать, — короткий сухой ответ.

— Хорошо, — выдохнула я, чувствуя, как волнение от предстоящей встречи с «будущими родственниками» начало отзываться мелкой дрожью в кончиках пальцев. Меня будто бы и в самом деле заботило, понравлюсь ли я им и сочтут ли они меня достойной Демоне парой. — Если что, то можете бросить меня в одну кучу с детьми и куртками. Мне будет нормально.

— Ты боишься? — в этот раз Демоня соизволил на меня посмотреть. Правда недолго, но достаточно пристально и почти даже с интересом.

— Ну, мало ли… — опустила я взгляд, теребя в руках салфетку со следами краски. — Вдруг ваши родственники решат, что я вас недостойна. И начнутся все эти Монтекки и Капулетти…

— Я лишь однажды прислушался к мнению семьи касаемо вопроса моей личной жизни и до сих пор об этом жалею, — произнес Мирон Александрович серьёзно. — Так что можешь не волноваться. Относительно моей личной жизни меня волнует только моё мнение.

— Успокоили, — закатила я иронично глаза.

— Приехали, — сказал минут через двадцать Мирон Александрович, когда машина свернула к двору, для въезда в который уже начали отъезжать ворота.

Нас встретил шикарный двухэтажный дом из стекла и дерева. Трава у дома была слегка покрыта инеем и скрипела под колесами машины, а затем и под нашими ногами, когда мы ступили на незнакомую мне землю. Деревья во дворе напоминали яблони и черемуху, между ними затесались качели и небольшая детская площадка, которая тоже была выполнена из дерева. Хозяин этого дома и двора явно являлся фанатом всего натурального и, как раз, выходил из дома на широкое крыльцо, спешно накидывая на плечи куртку, и, собирая растрепанные волосы в пучок.

— Только проснулся, что ли? — спросил Демоня, отстегивающий Тимку от детского автокресла.

— Ты же знаешь, что утро придумали для борьбы со мной. Проснулся только из-за матушкиного звонка. Ну, привет, родственнички! — распахнул Матвей вдруг свои объятия и первыми обнял Демоня и Тимку, который был у него на руках.

Я же тактично отошла в сторону, решив, что семейные обнимашки меня на касаются, так как я официально в состав семьи Самойловых не вхожу.

— С днем рождения, братишка! — тепло улыбнулся Мирон Александрович и похлопал младшего брата по спине, пока я стояла в стороне, разглаживая уголки открытки от Тимки.

— Спасибо, брат! — довольным медведем Матвей снова сгреб Демоню в свои объятия и отпустил, чтобы переключиться на меня.

Я даже рта открыть не успела, как оказалась практически оторвана от земли и вжата в чужую мужскую грудь носом, откуда с трудом смогла пикнуть «с днем рождения» и вытянуть открытку, которую он едва не помял.

— Что это? — словно ребенок, увидевший Деда Мороза, Матвей потерял ко мне интерес и сосредоточил всё внимание на открытке в его руке. Открыл и улыбнулся ещё шире. — Мотя-Мотя?! — рассмеялся он, а мне стало сразу легче. Не зря я вчера вечером после возвращения от Тимки нашла в интернете бегемота из «Мадагаскара», немного подфотошопила его имя и распечатала с ним открытку. — И лапка Тимкина! — продолжал ликовать Матвей и снова сгреб меня в объятия, из которых в этот раз меня почти тактично вытянул за руку Мирон Александрович. — Наконец-то настоящий подарок, который руками можно потрогать можно! А не просто бабло на счёт. Спасибо, Майя! Тимка, по-любому, твоя идея?

— Конечно, — согласилась я, расслабленно улыбнувшись.

— Ты в дом-то нас впустишь или так и будем во дворе мяться? — насыпал своего фирменного ворчания Демоня, из-за чего я и Матвей, кажется, синхронно закатили глаза.

— И зачем ты его с собой взяла? — подшутил Матвей над братом.

— Люблю его, — пожала я плечами и ехидно посмотрела на Демоню, который, казалось, стал еще более хмурым, когда наши взгляды встретились. — Вот и приходится везде таскать его с собой.

— Да, любовь зла, — понимающе закивал Матвей и повел нас в свой дом.

Внутри дом, казалось, выглядел гораздо больше, чем был снаружи. Но даже здесь все было из дерева: стены из круглого дерева без отделки будто светились теплом, плетеная мебель, большой круглый стол, столешница которого была словно срезом дерева. При желании можно было посчитать кольца. Стеклянный камин с большой черной вытяжкой в центре гостиной, по две стороны от которого стояли диваны, сразу завоевал всю мою любовь и симпатию. Только ради того, чтобы скоротать у его огня пару вечеров я готова стерпеть любых родственников Мирона Александровича. Впрочем, двух из них, Тимку и Матвея, мне точно терпеть не придется. Эти двое были симпатичны и понятны мне и, надеюсь, что это у нас было взаимно.

— Я раздену его, — забрала я из рук Демони и Тимку и ловко стянула с него верхнюю одежду.

Матвей в это время вытянул из-под журнального столика коробку с игрушками, а его брат ловко расстелил мягкий коврик, напоминающий медвежью шкуру.

— Всё для тебя, малой, — обвел Матвей широким жестом пространство вокруг. — О, а вот и родители подъехали! И старшенький со своими.

Если Моня и Мотя отнеслись спокойно к появлению своих родственников, то я почувствовала как мгновенно вспотели мои ладони и как сильно скрутило живот.

— Я встречу, — выскочил Матвей на улицу, а я пожалела, что не прикинулась больной еще вчера.

— Что с тобой, Май? Тебе плохо? — материализовался рядом Мирон Александрович и едва уловимо коснулся кончиками пальцев моей щеки, почти сразу одернув руку.

— Всё нормально, — улыбнулась я чуть нервно и растерянно. — Просто сейчас сюда ввалится толпа ваших родственников, из которых я знаю только вашу маму, которая совсем не питает ко мне симпатий. Надеюсь, хоть остальные ваши родственники умеют лучше маскировать отвращение и пренебрежение к моим годам и социальному положению.

— Не глупи, — нахмурился мужчина. — В нашей семье только мама любит мнить себя королевской персоной. Все остальные куда более приземленные и понятные.

— Надеюсь, — выдохнула я и сразу нацепила на лицо улыбку,