Аристократ (ЛП) - Уорд Пенелопа
— Почему ты прибежал сюда сегодня утром, чтобы поговорить со мной, если тебе не важно мое мнение?
— Потому что я знал, что твоя голова, скорее всего, готова взорваться, и хотел избавить тебя от страданий.
Моя мать почти закричала от разочарования.
— Если бы твоя бабушка уже не была на смертном одре, это могло бы ее туда отправить.
Это было почти смешно.
— Это показывает, как много ты знаешь о ней…
— О чем ты говоришь?
— Бабушка знала о Фелисити с самого начала. Она была единственным человеком, кроме Зигмунда, кто был в курсе наших отношений тогда. На самом деле бабушка знает обо мне больше, чем кто-либо другой.
Это заявление должно было свести мою мать с ума.
Пока она беззвучно шевелила губами, я воспользовался моментом, чтобы уйти.
Через несколько часов я забрал Фелисити и Зигмунда из гостиницы «Bainbridge Inn». Они еще не убили друг друга, и это было хорошей новостью. Милая пожилая женщина, владевшая этим заведением, стояла у входа и махала нам рукой.
Фелисити пристегнула ремень безопасности.
— Куда мы едем?
Она сидела рядом со мной на пассажирском сидении, мой кузен сидел сзади.
— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал я.
— Уверен, ты не в первый раз говоришь ей это, — проворчал Зигмунд.
Я посмотрел на него в зеркало заднего вида.
— Почему я снова беру тебя с собой?
— О, я не знаю… потому что твоя жена надерет тебе задницу, если ты этого не сделаешь? Потому что ты думаешь, что я напьюсь до беспамятства, если останусь один? Потому что тебе не хватает моего обаяния? Потому что ты не доверяешь себе, оставаясь наедине с Фелисити? На этот вопрос есть множество ответов.
Проигнорировав его, я обратился к Фелисити.
— Мы едем в одно из моих владений.
Мой желудок сжался от волнения и нервозности из-за того, что ждало меня впереди. Я старался не смотреть на Фелисити, потому что это было больно. Я знал, что не переступлю никаких границ, но мое неутолимое влечение к ней сводило с ума. Как женатый мужчина, я не должен был испытывать страстного желания поцеловать другую женщину. Я не должен был мгновенно вспоминать, какова она на вкус, и жаждать попробовать ее снова. Но с Фелисити Данливи все шло не так, как хотелось бы.
Ее глаза расширились, когда мы подъехали к поместью, известному как Брайтон-Хаус. Овдовевшая сестра моего отца жила здесь большую часть года, но сейчас она находилась во Франции на отдыхе. Моя тетя Милдред любила животных и держала в поместье большую ферму. Ее управляющий, Натаниэль, оказался давним другом Зигмунда. Я знал, что мой кузен, скорее всего, отправится в дом, чтобы выпить с ним, и это позволит мне побыть наедине с Фелисити.
Конечно, Натаниэль вышел поприветствовать нас, и Зигмунд скрылся внутри. Я представил Фелисити, как подругу, которую привез, чтобы показать ей ферму. Хотя Натаниэль выглядел смущенным, я был уверен, что Зигмунд с удовольствием расскажет ему о том, во что превратилась моя жизнь.
— Давай прогуляемся по ферме, хорошо?
— С удовольствием. — Она улыбнулась.
Было приятно видеть ее счастливой хотя бы мгновение.
— Моя тетя, как и ты, любит животных, и это ее ферма. Сейчас она уехала в отпуск, поэтому за животными присматривает ее персонал. Милдред потеряла мужа совсем рано. Он погиб в автокатастрофе.
— О, мне очень жаль.
— Она так и не вышла замуж, и у нее нет детей. Она относится к животным, как к своим детям.
Пока мы шли к конюшне, волнение нарастало во мне.
Несколько пони толпились за деревянной перегородкой.
Оглядев их, Фелисити засияла.
— Боже мой! Это шетлендский пони?
— Да. — Я не смог сдержать улыбку.
— Он выглядит так же, как Абсурд.
Я выгнул бровь.
— Прямо как он, да?
— Да.
— Посмотри внимательнее.
Ничто не могло сравниться с выражением ее лица, когда она поняла. Она недоверчиво указала на него.
— Это не он…
— Это он, Фелисити.
— Что?
Я открыл загон, и она побежала к нему. Фелисити обхватила его за шею и обняла. Честно говоря, мало что в жизни приносило мне большую радость, чем этот момент. Мне было очень знакомо чувство, испытываемое при встрече с кем-то, кого ты больше никогда не надеялся увидеть.
Прижавшись к нему, она сказала:
— Я не понимаю. Я думала, ты нашел ферму в Род-Айленде, готовую забрать его? Я просила тебя сообщить мне, если ты не сможешь найти для него место. Ты ничего не сказал, и я решила, что все устроилось. Как он оказался здесь?
— Я ни в коем случае не собирался перекладывать на тебя ответственность за него. Поэтому я не позвонил тебе перед отъездом. Мне удалось уговорить ферму в Род-Айленде оставить его у себя, пока я не смогу перевезти его в Англию. Но это было все, на что они были готовы, поскольку у них не было места для него. Его перевезли примерно через месяц. И с тех пор он здесь.
Абсурд заржал. Погладив его, она расплакалась.
— Я не собиралась сегодня плакать.
— Пока я не являюсь причиной твоих слез, все в порядке.
— Я хотела попытаться найти его, — сказала она, проводя пальцами по его гриве.
— Ты и не подозревала…
— Могу только представить, что подумала твоя тетя, когда ты привез его.
— Она была в восторге и посчитала его скорее подарком, чем обузой. Единственное, о чем я попросил ее, это сохранить его имя.
Фелисити подняла на меня глаза.
— Что ж, эта поездка определенно полна сюрпризов.
Она провела со своим драгоценным пони около двадцати минут, прежде чем я предложил пройтись, у меня было мало времени, и нам нужно было поговорить.
— Мы вернемся и проведем с ним еще немного времени, прежде чем уедем, — сказал я ей.
Я договорился, что нам накроют поздний ланч с видом на холмы. Мы шли несколько минут, пока за поворотом не показался дом.
Заметив накрытый стол, она спросила:
— Что это такое?
— Ну, я не мог увезти тебя на целый день и не накормить. Не волнуйся, я не имею никакого отношения к приготовлению всего этого.
— Ну, слава богу. — Она хихикнула.
— Ни одной банки готовых спагетти в поле зрения.
За едой у нас завязалась легкая и непринужденная беседа. Она рассказала мне о работе в юридической фирме, с которой она уволилась, и о том, почему у нее случилось выгорание. Когда она рассказывала, какую жизнь планирует вести после возвращения домой, я почувствовал, что мне тоже хочется вернуться в тот безмятежный дом на берегу залива.
После того как мы поели, Фелисити посмотрела вдаль, а я уставился на ее профиль, стараясь удержаться от пересчитывания веснушек. От старых привычек трудно избавиться.
Когда она повернулась ко мне, я опустил глаза вниз, чтобы не быть пойманным с поличным.
— Несмотря на то что все сложилось не так, как я надеялась, я хочу, чтобы ты знал — я горжусь тобой, Лео. Ты делаешь то, что должен, то, что обещал отцу. Уверена, он тоже очень гордится тобой.
— Спасибо. Я ценю это. Но теперь скажи мне, что ты чувствуешь на самом деле.
— Что ты имеешь в виду? — Она моргнула. — Я говорю то, что думаю.
— Я знаю, что ты сказала правду. Но я хочу знать, что ты думаешь о нас, об этой ситуации, даже если мне будет больно это слышать.
— То, что я думаю или чувствую о нас, больше не имеет значения.
— Это важно для меня. Я хочу это услышать, даже если это больно. Нам нужно обсудить это.
Щеки Фелисити покрылись румянцем.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Ты хочешь услышать, что я влюблена в женатого мужчину? Потому что это не очень хорошо выглядит. — Ее глаза заблестели. — Ты хочешь знать, что я чувствую? Я… злюсь. Я растеряна. Я расстроена. Я напугана. Я ревную. Я в полном беспорядке. — Она вытерла скатившуюся слезу. — В то же время я благодарна за этот момент, даже если он не будет длиться вечно. Потому что это на один миг больше, чем я должна была провести с тобой.
