Мой муж — зомби (СИ) - Катерина Траум
— Какой красивый портрет, — с елейной улыбкой заметил тот, мягко вытягивая картину из рук отца. — Повешу в его спальне. И Юля, мы, конечно, не знакомы, но всё-таки давайте наши семейные вопросы останутся между мной и папой. Последнюю неделю он не проводит и дня без обезболивающих уколов, так что ему тяжело адекватно реагировать. В том положении, в котором он сейчас, очень трудно продолжать держать глупые обиды на родных детей.
Я с трудом сглотнула едкие слова, которые просились на язык: ничего себе, глупая обида — да он фактически убил эту прелестную девчушку и собственную мать заодно! Ах, если бы Вадим сейчас был жив и мог спустить гадёныша с лестницы! Не сомневаюсь, что он бы не подал ему руки, если бы сам принимал решения.
— Конечно, — сдавленно процедила я, изо всех сил держа себя в руках. — Это не моё дело. Рада, что о Владимире Сергеевиче есть, кому позаботиться в такое время. Мы пойдём, присоединимся к гостям.
— Да, добро пожаловать в наш дом, — подчеркнув слово «наш», кивнул Виктор на распахнутые двери в столовую, откуда доносились голоса и музыка.
Как же зачесалась ладонь в желании дать ему пощёчину. Он точно не имел права здесь находиться и прикасаться к портрету с уничтоженными им людьми.
Я лопатками ощущала, как он смотрел нашей процессии вслед, пока тянула Вадика за собой. В голове творился хаос: то, чего опасалась с самого начала, всё-таки произошло. Виктор вернулся, сумел занять место рядом с отцом, а значит, вполне мог бы и заставить того переписать завещание…
— Не могу понять, что с ним такое, — прошептала я, чуть подавшись влево, чтобы меня слышал только идущий рядом Матвей. — С Владимиром Сергеевичем. Он не мог простить этого ублюдка, точно не мог…
— Простить за что?
Я мысленно чертыхнулась: точно, он же не имел понятия о трагедии Демчуков. Но делиться таким, входя в просторную столовую, наполненную гостями, официантами и стойким запахом роз, было однозначно не к месту. Вздохнув, я протиснулась к ближайшему уголку с бархатным диванчиком и усадила на него Вадима.
— Держи, — сунул мне в руку приятно прохладный бокал Матвей, успевший мимоходом добыть нам шампанское. — А то тебя трясёт так, что зубы стучат. Расслабься, пока не вызвала никаких подозрений.
Благодарно ему улыбнувшись, я поймала подбадривающий взгляд болотных глаз и пригубила бокал. Вряд ли он понимал, что весь наш план летел к чёртовой матери, но за источаемое им уютное спокойствие я была очень признательна.
— Спасибо. Давай покрутимся тут для приличия минут пятнадцать, да…
Договорить мне не дали. К диванчику подошла поздороваться пожилая семейная пара: сухонькая дама в старомодном бархатном платье и седовласый мужчина, которого я пару раз видела на званых ужинах и помнила по свадьбе. Вроде бы, кто-то из постоянных партнёров «Райстар». Пришлось быстро включаться в игру, с извиняющейся улыбкой объяснять немоту Вадика, напоследок погладив его по волосам и дав команду «укажи на горло», что он выполнил с блеском.
— Ох, как же вас угораздило так заболеть, Вадим Владимирович! — всплеснула руками дамочка, едва не расплескав своё шампанское. — Сейчас, наверное, гланды куда проще удалить, а вот мне помнится в советское время наживую драли, представляете…?
— Люда, ну кому это интересно, — смущённо закашлялся её муж. — Кстати, ты Рому не видела? Я как раз хотел его представить сегодня, всё-таки мне скоро на покой, а он займёт моё место.
— Я тут, пап, — раздался за его спиной смутно знакомый мужской голос, и увидев его источник, я залпом опрокинула в себя остатки содержимого бокала.
Эта бритоголовая макушка вспомнилась на удивление легко — учитывая, в каком состоянии нестояния я видела широкоплечего парня в прошлый раз возле «Сохо». Ночью. Застывшим с открытым ртом.
— А, вот и мой сын, Роман, — довольно прищурившись, мужчина вытолкал его вперёд, и тот протянул руку Вадику. — Наследник и гордость!
«Наследник и гордость» перехватил мой удивлённый взгляд и побледнел. Вытянутая рука затряслась, и хоть Вадим послушно пожал её под командой Матвея, у бедняги выступила испарина на лбу.
— Приятно познакомиться, — попыталась я сгладить странную паузу. — А это мой двоюродный брат, Матвей.
Вот это точно было зря. Бокор протянул Роме руку, и тот моментально отпрянул назад. Его родители наблюдали за сценой с полным непониманием, пока он нелепо пытался скользнуть подальше. Мне в нос ударили пузырьки шампанского, и я тихо хихикнула: смотреть, как лощёный «наследник и гордость» откровенно боялся Матвея, оказалось смешно на грани с лёгкой истерикой.
— А мы же знакомы, кстати! — широко улыбнувшись, объявила я. — Это же вы мне машину помяли тогда возле клуба, да?
— Д-да…
— Ничего страшного, все мы иногда можем перебрать с алкоголем, — я активно закивала, зато отец Ромы побагровел и с силой дёрнул его на себя.
— Ты помял машину жены Демчука? — прошипел он, а его жена рассыпалась в извинениях:
— Простите, как же неудобно вышло! Ну вот что делать с этим мальчиком, всё шатается ночами где попало! Оболтус!
Семейка спешно ретировалась, дав мне с облегчением выдохнуть. Я отставила бокал на поднос пробежавшего мимо официанта и без сил в дрожащих ногах плюхнулась на диван рядом с Вадиком.
— Дурдом какой-то…
Но дурдом только начался. Следом к нам подошёл Костик Лаушин в компании своей несчастной благоверной, и поток вранья пришлось начинать заново. Выслушав сетования друга Вадима о пропущенной им рыбалке, я поняла, что ещё одного неравнодушного знакомого просто не выдержу. Подхватив муженька под руку, потащила его к выходу, но была остановлена громким возгласом Виктора, который прикатил отца в столовую и ревностно оберегал его от навязчивости гостей.
— Юля, Вадим — уже уходите? Ещё даже за стол не садились! — он демонстративно поцокал языком, и я неловко помялась, чувствуя, что взгляды всех присутствующих направлены на нас.
— Вы извините, но Вадиму всё равно есть пока нельзя, зачем соблазняться? Мы только поздравить заехали, ему вообще постельный режим прописан, — повернувшись к Владимиру Сергеевичу, я постаралась изобразить улыбку. — С днём рождения ещё раз. Мы обязательно заедем, когда Вадик поправится.
Тот неопределённо мотнул головой — нечто среднее между кивком и пожатием плечами. Посчитав это разрешением на бегство, я утянула Вадима из столовой, и, как оказалось, очень вовремя: стоило скрыться от чужих глаз и глянуть на него, чтобы увидеть, как он от души истекал слюнями на лацканы пиджака.
Надеюсь, люди это спишут на проблемы с глотательным рефлексом после операции.
Выскочив
