Предатель. Ты не узнаешь о дочери - Екатерина Янова
Артур медлит.
– А-а-а! – начинает скулить женщина, я вижу, как из-под руки Сергея с ножницами течёт тонкая струйка крови. – Артур, выполняй! – в истерике орёт Эвелина.
Тот медленно опускает пистолет.
– Кидай на пол! – требует Сергей. – Ногой толкай ко мне. – Охранник выполняет. – Руки поднял! Лиза, возьми пистолет.
Я дрожащими руками поднимаю оружие. Сергей резко толкает Эвелину в угол, выхватывает у меня ствол, но тут на него бросается этот самый Артур, я с ужасом замечаю в его руках нож. Сергей успевает увернуться, завязывается драка, я в ужасе смотрю на рычащих, катающихся по полу, борющихся мужчин, вдруг раздаётся выстрел, внутри у меня всё замирает.
– Серёжа, – шепчу в ужасе, глядя на бледнеющее лицо мужа.
Мне уже кажется, что это конец, но тут я замечаю, как обмякает тело охранника, Сергей сбрасывает его с себя, встаёт, тяжело дыша. Замечаю, как стремительно его рубашку заливает кровь.
– О боже, ты ранен! – подскакиваю к нему.
– Ерунда. Иди ко мне, малышка, – тяжело опирается он о стену. – Её нужно связать, – указывает на Эвелину, которая дрожащей тенью застыла в углу.
Поднимает в её сторону пистолет.
– Телефон дала, быстро!
– У м-меня н-нет, – заикаясь, отвечает она.
– Врёшь! Я тебе сейчас прострелю колено, и ты вспомнишь, спорим?
– Туманов, ты вообще с катушек съехал? – смотрит растерянно она.
– А ты думала, что можно у меня похитить жену, дочь и ничего не будет? Быстро!
Эвелина дрожащими руками достаёт телефон из кармана брюк, отдаёт. Я же сдёргиваю с себя рубашку, оставаясь в одной тонкой футболке, прижимаю ткань к ране на груди Сергея, пытаясь остановить кровь.
– Лиза, не стоит, всё нормально, – отмахивается он.
Только я вижу, что всё совсем ненормально. Кровь хлещет из раны, и мне страшно за Сергея, он бледнеет всё сильнее, но старается не подавать вида.
– Пароль от телефона? – требует он.
Эвелина называет нужные цифры.
– Только сети здесь нет, Туманов, так что позвонить не получится.
– Ладно, – убирает Сергей телефон за пояс. – Сколько ещё охраны наверху, и где мы находимся? – продолжает он допрос.
– Это заброшенная база отдыха, – сообщает Эвелина. – Охранника ещё два, так что тебе всё равно не уйти, Туманов, – крепнет её голос.
– Не умничай, а чётко отвечай на вопросы. Название базы!
Эвелина нехотя отвечает.
– Дочка моя где?
– Наверху. Достала она орать! Старуха с ней эта нервная, ни хрена не справляется, – у меня внутри всё замирает. Соня здесь и ей точно плохо без меня. Она наверняка кушать хочет, и у меня грудь уже распирает от молока.
– Так, руки давай сюда, – командует он, подбирая с пола верёвку. – Лиза, помоги.
Сергей связывает руки за спиной Эвелины.
– Эй, Туманов, осторожнее, – хнычет она. – Больно.
– А будет ещё больнее! Вперёд иди! – толкает Эвелину Сергей. – Лиза, ты за мной.
– Ты идиот, Туманов. Я ведь хотела предложить тебе выгодную сделку, а ты…
– Рот закрой. Выгодные сделки не подкрепляют похищением близких.
– Да никто бы их не обидел, если бы ты не начал беспредел. Я вообще хотела повторить нашу с тобой ночь, – пытается заигрывать эта идиотка, тормозя на лестнице.
– Даже не напоминай. Не хочу блевануть от воспоминаний, – морщится Сергей.
Сейчас я вижу своими глазами, что ничего у него нет к этой женщине, кроме презрения. Это заставляет поверить в его слова, что тогда он не хотел изменять мне. Только думать об этом сейчас у меня нет времени. Мне нужно дочку найти.
Мы поднимаемся в большую комнату, здесь у стены диван, камин, большое окно, деревянная лестница уходит на второй этаж.
Сергей толкает Эвелину на диван, выглядывает в окно. Я же бросаюсь в ванную, хватаю большое полотенце, подхожу к Сергею, расстёгиваю на нём рубашку, осматриваю рану. Он морщится, шумно дышит сквозь стиснутые зубы, когда я прижимаю полотенце к ране. Это глубокий порез на груди. Я не врач, не знаю, насколько это может быть опасно, но выглядит Сергей бледным, на лбу появляется испарина и дышит он тяжело.
– Потерпи, надо остановить кровь, – прижимаю полотенце, обвязываю его грудь своей рубашкой.
Тут откуда-то сверху раздаётся детский плач. У меня сердце начинает колотиться, как сумасшедшее.
– Я к Сонечке, – бросаюсь к лестнице.
Подхожу к комнате, за дверями которой слышен плач. В двери торчит ключ, поворачиваю его, открываю дверь. На кровати сидит перепуганная Зоя Павловна, пытается успокоить Соню.
Видит меня, вскакивает, а потом мы бросаемся навстречу друг другу, обнимаемся, рыдаем, причитаем. Соня плачет вместе с нами, я утешаю мою малышку, сажусь на кровать, прикладываю её к груди. Сбивчиво объясняю Зое Павловне, в каком мы положении, что опасность вовсе не миновала, Сергей ранен, и удастся ли нам выбраться, пока непонятно.
Соня засыпает у моей груди, меня же всё ещё трясёт от адреналина, страха, неизвестности.
Зоя Павловна потихоньку подходит к двери, выглядывает.
– Я пойду вниз, – говорит она. – Может смогу помочь Сергею, я ведь всё-таки медсестра.
Уходит, мы остаёмся в тишине. Я дышу, уговаривая себя, что всё будет хорошо.
Вдруг снизу раздаётся грохот, крики, выстрелы. Я в ужасе замираю, а потом бросаюсь вниз, потому что меня обдаёт диким страхом за Серёжу и Зою Павловну.
Подхожу к лестнице, с высоты осматриваю комнату. Не сразу понимаю, что там происходит. Люди в чёрном, с оружием, втыкают автоматы в спину мужчинам, лежащим на полу лицом вниз. Это же не бандиты, это помощь подоспела, я надеюсь?
Осторожно спускаюсь по лестнице, сердце сжимается от страха, потому что я не вижу ни Серёжи, ни Зои Павловны.
– Вы Елизавета Туманова? – громко спрашивает один из бойцов с автоматом.
– Д-да, – киваю я.
– Проходите.
– Где мой муж? – с нотками истерики спрашиваю, осматривая комнату.
– Там, – кивает он в сторону кухни. – Скорая уже в пути.
– Что? Скорая?
Срываюсь, бегу в указанном направлении. На кухне посреди комнаты лежит бледный Сергей, рядом с ним Зоя Павловна прижимает простынь к его груди.
– Что случилось? – бросаюсь к ним.
Сергей дышит хрипло, с какими-то неестественными, страшными звуками.
– Серёжа, – беру в руки его лицо, он с трудом открывает глаза.
– Разговаривай
