Я тебя чувствую - Татьяна Любимая
Павел любезно порывался проводить: увезти и посадить меня на московский поезд, но я втихаря от него вызвала такси и уехала раньше. Сорок минут от дома до вокзала терпеть его присутствие в полупьяном виде — сомнительное удовольствие, тем более, когда он за рулем.
Вспомнила мужа и как он валялся на пороге. Как в очередной раз невинно хлопал глазенками наутро, слушая рассказ матери о своем состоянии нестояния, битой посуде, раздавленном телефоне. И снова «не помню, наговариваете, простите». Похмелился и по новой «веселить» семью…
И теперь я здесь, в Екатеринбурге. И меня ждут.
— Девушка, приехали! — из ниоткуда в проходе появилась проводница, торопит на выход. Ну правильно — вдруг я до Москвы ехать собралась, а билет оплачен только до Екатеринбурга. Непорядок. — Вам помочь? — голос дежурно-дружелюбный.
Встряхиваю кудри руками, решительно поднимаюсь. Надо идти. Смущенно улыбаюсь полненькой проводнице. Форма ей идет.
— Спасибо, я сама.
Забираю вещи и двигаюсь к выходу, сопровождаемая сзади женщиной в темно-синей форме. В тамбуре передо мной еще два человека. Они выгружают чемоданы, сумки. Поверх чужих голов смотрю на перрон. Он похож на муравейник из встречающих-провожающих-уезжающих. Я в огромном чужом городе — одна, с сумкой наперевес, сжимая до побеления пальцы на молнии, стараясь унять дрожь. Другой рукой тяну за собой небольшой серый чемодан на колесиках, любезно одолженный Сонькой и ею же почти перекрещенный вместе со мной в дорогу.
Иван на перроне. Всматривается в людей. Я узнала его сразу — как-то выделяется он среди всех. Может быть той самой очаровательной улыбкой, которой он покорил меня в скайпе, и затмевающей сейчас всё и всех вокруг — меня увидел. Может быть телосложением. Высокий, крепкий, красивый. А может огромным букетом роз, который привлекает внимание всех проходящих мимо, вызывает восхищенные улыбки, зависть и желание оглянуться, найти ту, которой эти розы предназначаются.
Тамбур опустел, и я тоже благополучно вышла из вагона. Медленно двинулась в сторону человека, к которому приехала и который сейчас тоже шел мне навстречу. В растегнутой серой ветровке поверх тонкого белого свитера, голубых джинсах, белых кроссовках… Совпадение или дань моде, но я одета также, только цвета немного другие.
Чем ближе подходил Ваня, тем сильнее меня трясло. Страх чего-то необъяснимого, неподвластного разуму окутал все тело, обездвижил, заморозил. Хаотичные вопросы «что, где, когда» сменились на новые, и они сумбурно наскакивали одна на другую: почему Я, для чего, зачем?
Ваня, наконец, добрался сквозь толпу до замершей на месте меня. Остановился в метре. Молчит и улыбается, глаза искрятся радостью. Уже успел оглядеть меня с ног до головы, как и я его. Он выше меня, намного крупнее. Я пигалица рядом с ним, маленькая, хрупкая, но, как ни странно, не боюсь. Наоборот, чувствую себя под защитой, и чужой город больше не пугает.
Иван широко распахивает руки, приглашая в объятия. Мы синхронно шагаем друг к другу. Он мгновенно прижимает меня к себе так сильно, что я чувствую шумное глубокое дыхание и бешеное сердцебиение мужчины. Он волнуется не меньше моего. Обнимаю его за талию в ответ, просунув руки под ветровку, млея от тепла мужского тела.
— Наташка, рыжик мой, приехала! — я не знаю, он это говорит или я читаю его мысли.
И меня отпускает. Я все сделала правильно. Я приехала туда, где меня ждут и где мне рады.
От Ивана умопомрачительно пахнет мужской туалетной водой, явно дорогой, и этот запах… головокружительный и такой… родной, что ли. Мой.
— Я думал, ты снова испугалась и не приехала. Смотрю — люди выходят, а тебя нет и нет. И только когда кудряшки твои рыжие увидел… так обрадовался. Думаю: вот она-а-а, моя Наташка! — низкий вибрирующий голос доносится сверху, и я поднимаю голову. Встречаюсь с кристально-чистыми нежно-голубыми глазами и тону в них. Теряюсь в реальности. Плыву.
— Идем?
Я могу только кивнуть. Нахлынувшие чувства, вспыхнувшие внезапно к Ивану, лишили разума и слов, погрузив в пучину безграничного счастья. Я как будто знаю его сто лет. Верю ему, чувствую, растворяюсь.
Иван разжимает руки, передает мне розы, забирает у меня сумку и чемодан. Широкая обворожительная улыбка не сходит с его лица. Какой же он обаятельный.
Свободной рукой прижимает меня к себе, ведет через здание вокзала на улицу к стоянке такси.
Я ошалело и доверчиво иду рядом. По сторонам не смотрю — все равно ничего и никого больше не вижу, только улыбаюсь и жмусь к Ване.
В такси мы садимся на заднее сиденье. Иван называет водителю отель, автомобиль мягко трогается. И надо бы посмотреть в окно, познакомиться с городом, но Ваня притягивает меня к себе, обнимает, прижимает к груди. Мягкие губы касаются виска, замирают так. Я зажмуриваюсь. С ума схожу от прокатившихся по телу мурашек, от запаха роз, лежащих на коленях, дурманящего мужского аромата и плена сильных рук.
— Все хорошо?
— Угу, — замираю в его объятиях, все еще не веря в происходящее.
— Голодная?
О каком голоде он говорит? Сексуальном? Очень голодная. Потому что, как только увидела Ваню, сразу поняла — сексу быть. Меня подмывает ответить как есть, но… снова стесняюсь. Что Ваня обо мне подумает?
— Немного.
— Сейчас в отель вещи закинем, отдохнешь с дороги и в ресторан на ужин пойдем. А завтра город посмотрим. Как тебе такой план? — его дыхание мягко ударяется о висок. И щекочет, и ласкает одновременно. А сердце его бьется как у испуганного зайчонка. Я чувствую.
— Хороший план…
— Ты пахнешь медом, знаешь об этом? — полушепотом говорит мужчина мне на ухо.
— Надеюсь, у тебя аллергии на мед нет? — поворачиваюсь к нему. Смущенно улыбаюсь из-за слишком интимной близости с первых же минут встречи. Украдкой бросаю взгляд на водителя, как будто мы совершаем что-то непристойное на заднем сиденье его машины, но водитель невозмутимо следит за дорогой и пассажиры
