Невозможный. Нахальный. Любимый - Ульяна Николаевна Романова
Но все это было после того, как мы узнали, что Лазарь продал помещение, которое хотела Аврора. До этой минуты мы были крайне вежливые.
Я злился, нервничал, но принять поражение не мог. Обещал Рори, что вечером сделаю сюрприз, значит, город переверну, проверю каждый закоулок, но найду ей то, что она хочет. Тем более что с Ильицким не получилось из-за меня.
Снедаемый чувством вины, я поднял на уши всех, пока Никитос случайно не нарыл объявление на сайте.
И уже по дороге мой друг проверял по своим каналам собственника и само помещение на отсутствие косяков.
Кто же знал, что главный «косяк» в этом помещении – я? Правильно, никто! За что и огреб от собственной жены. Пришлось призвать всю свою стойкость, чтобы не уступить Авроре, но я справился.
И очень гордился собой. Не знаю, о чем они говорили с подругой, но что-то после их беседы в Рори изменилось. Дома разберусь, что конкретно, но Катерину нужно будет от души поблагодарить.
Наконец, мы подъехали к нашему дому. Я вышел из машины, забрал у Авроры сумки из багажника и напрягся:
– Что ты там прячешь?
– Сюрприз, которым очень хотела задушить тебя днем, – вспыхнула она.
– Белье? – оживился я, глядя на крохотный пакетик, который болтался за ее спиной. – Не, отличная смерть. Покажешь?
Я игриво заиграл бровями.
– Покажу, конечно. Я хотела сделать тебе сюрприз, но, кажется, в нашей семье теперь слово «сюрприз» – табу.
– Первый блин комом, Рори. Мы научимся, – ободрил я. – Пойдем. Есть хочу так, что переночевать негде. Кстати, завтра после обеда мы едем забирать твои вещи.
– Утром тебя разжаловали из звания главнокомандующего в обычного рядового. Не командуй.
– Я снова сам назначился. Какой я у тебя самостоятельный, ты оценила?
– А какой креативный!.. Роберт, скажи, почему именно эта песня?
– Потому что нельзя быть на свете красивой такой, – подмигнул я, – что тебе не нравится, красавица?
– Ничего. Просто в детстве это была моя любимая группа. Думала, может, ты как-то узнал.
– Просто мы две половинки одного целого, и я тебя чувствую, – мурлыкнул я, входя в лифт, – а ты меня. Весь день мечтал о стейке и о тебе в новом белье.
– Да? А вот я вторую половину дня мечтала тебя поколотить.
– Напомни мне никогда тебя не тренировать. Если меня жена еще и бить начнет…
– Ты обещал, а теперь отказываешься? А как же «ешь, Рори, я тебе такую фигуру в зале сделаю», – передразнила она меня.
– Ешь, Рори, я обещаю сжигать все калории в постели. Получится даже лучше.
Звякнул колокольчик, и лифт распахнулся на нашем этаже.
– В этом больше плюсов. Во-первых, эндорфины. Это гормоны счастья. Они очень положительно влияют на характер и настроение женщины. Во-вторых, я все еще опасаюсь конкуренции и двух любовников. Я слишком стар, чтобы носить рога, Аврора. Боюсь, что начнется мигрень, нагрузка на спину опять же. Ну и, в-третьих, при качественном сексе сжигается столько же калорий, сколько и на тренировке.
Она открыла дверь своим ключом, пропустила меня вперед и призналась:
– Вот конкуренции тебе бояться точно не стоит. Ты такой один. Невозможный, нахальный…
– Любимый? – с надеждой спросил я.
– Любимый, – согласилась моя жена с мягкой улыбкой и потянулась за поцелуем.
Романтику испортило урчание моего желудка. Аврора оторвалась от меня, пошатнулась, ее глаза подернулись романтической дымкой, но жалость победила.
– Мясо, наверное, разморозилось уже. Я быстро.
Чмокнула в щеку и дунула в комнату. И я оценил ее порыв и желание приготовить самой. Утром она сказала, что не любит готовить, но старалась для меня. И это дорогого стоило.
Она быстро переоделась в мою футболку и утопала в кухню.
– Помочь? – полюбопытствовал я.
– Конечно! Посиди со мной.
Аврора крутилась у плиты, а я захлебывался слюной. То ли от запахов, которые стали исходить, когда она забросила мясо на сковороду, то ли оттого, что любимая женщина колдовала на моей кухне.
Мне выдали разделочную доску, овощи и нож, велев все порезать. Я же наблюдал за ней.
Как задиралась футболка, когда Аврора наклонялась, как локтем убирала с лица прядь волос и следила, чтобы стейки были нужной, по ее мнению, прожарки. Я бы не заморачивался: слюна капает – значит, вкусно. Но Рори было важно, чтобы получилось идеально, а я не возражал. Резал овощи и предвкушал отличный вечер, веря в то, что больше нас никто не потревожит.
Аврора сняла мясо со сковороды, посыпала какой-то приправой, вызывая у моего желудка новый приступ. Казалось, что кишка кишке в тот момент крутила фиги.
Шкодливо улыбнулась, выключила свет и зажгла две свечи, поставив их на стол.
– Романтика? – улыбнулся я. – Или я тебе в темноте кажусь симпатичней?
– Роб, ты при любом освещении шикарен, и ты это знаешь, – совершенно серьезно ответила моя жена.
– Я стараюсь соответствовать тебе.
– Это я должна соответствовать тебе. Ешь, а то остынет.
Она придвинула ко мне тарелку, я облизнулся, как голодный Тузик, взял вилку, опомнился, переместил ее в левую руку, в правую взял нож и интеллигентно отрезал кусочек.
– Роберт, ешь нормально, мы не на светском рауте, – засмеялась Аврора. – Я еще помню, как ты ел холодные стейки руками.
– Тогда я еще не был женат на аристократке, – важно выпятил я грудь вперед.
– Не нужно ради меня становится кем-то другим. Будь собой и ешь, как тебе хочется. Ты ведь миришься с моими тараканами, почему ты думаешь, что я не приму твоего Валерика? Кстати, он правда настоящий?
– Нет, конечно. Но ты так переживала из-за завтрака, что нужно было тебя немного переключить на другое. И я придумал Валерика.
– Боже, я все утро косилась в тот угол и ждала, что он появится.
– Зато не переживала из-за того, что мы якобы мало знакомы. Видишь, мы оба стараемся, и у нас получается совместная жизнь. Совсем неважно, сколько мы были знакомы до свадьбы.
– Это с тобой неважно, – призналась Аврора. – Знаешь, мне все время хочется себя ущипнуть, чтобы удостовериться, что это не сон. Ты – другой. Как будто не с этой планеты.
– Я говорил, что я идеальный мужчина для тебя, а ты, злючка, не верила, – не упустил случая напомнить я. – Я слов на ветер не бросаю.
– Это я уже поняла. Ешь, пожалуйста.
Она протянула руку, погладила меня
