Измена. Жизнь вдребезги (СИ) - Анна Тар
— Не уверен, что сейчас эта встреча имеет смысл… Алексей с адвокатом были настроены на очень серьезную борьбу… Вспомни, одно только их желание признать тебя недееспособной, — понимаю, что Кирилл против. Ну, нет так нет. Я настаивать не буду.
Владимир Кириллович заканчивает разговор со следователем и подходит к нам.
— Здесь на сегодня все. Что дальше, молодежь? Какие планы?
— Я хочу узнать у Вадима, удалось ли выяснить что-то конкретное о том, куда Леша вложил деньги? Почему он боится “остаться нищим”? — отец и сын переглядываются. А я обращаю внимание на то, как они похожи друг на друга. Жесты, мимика, что-то неуловимое, но позволяющее сделать вывод о том, что передо мной стоят близкие родственники.
— Тогда едем к нам в бюро, — решает за нас троих Кирилл. — Там все и обсудим.
Прощаемся с Максимом Николаевичем и дружно выходим из кабинета. Я иду рядом с Кириллом, а Владимир Кириллович следует за нами.
Улица нас встречает ярким солнцем, жаром от раскаленного воздуха и плавящимся асфальтом. После прохладного кабинета следователя кажется, что мы попадаем в преисподнюю. Кирилл проходит вперед, чтобы успеть переговорить с Сергеем. А мы с его отцом медленно шагаем к черному Гелендвагену.
— Владимир Кириллович, спасибо Вам! Мне сегодня Владислав Андреевич перечислил деньги, — решаюсь я наконец-то поблагодарить его. — Для меня это так неожиданно было, и сумма большая… Спасибо!.. И меня настоятельно просили Вам сказать, что у меня больше нет никаких претензий ни к этой компании, ни к этому человеку.
— Вот и замечательно, Юлия Эдуардовна! Я очень рад, что смог помочь такой чудесной девушке! — доброжелательно улыбается мужчина. — Я Вам тоже очень благодарен, что сейчас работаю по Вашему делу вместе с сыном…
— Владимир Кириллович, мне будет приятно, если Вы будете обращаться ко мне по имени и на ты! Пожалуйста! — искренне прошу его.
— Ну, если приятно, то согласен, Юленька! Прости уж тогда старику такую фамильярность, — смеется мужчина, не слушая моих возмущенных возражений по поводу “старика”. А потом серьезно продолжает. — Ты сегодня все правильно сделала! Умница!
Шестьдесят третья глава
— Ты сегодня все правильно сделала! Умница!
Конечно, мне приятно услышать от высококлассного адвоката такую оценку моих сегодняшних действий. И вот какая странность. Человек, с которым я сейчас общаюсь, совершенно не похож на образ, сложившийся в моем представлении из рассказов Кирилла.
Расходимся по машинам. Мы едем вдвоем с Кириллом. Вижу, что он сильно напряжен, хотя и пытается внешне сохранять спокойствие. Но его движения становятся более резкими, чем обычно, лицо каменеет, лоб прорезает поперечная морщина. Как только мы с ним сели в Гелендваген, он старательно отводит от меня взгляд.
— Кирилл, что-то случилось? — и это не вежливость с моей стороны, а искренний интерес и желание подбодрить его и помочь ему, если это в моих силах.
— Юля, я тебе сейчас задам очень серьезные вопросы. Подумай, пожалуйста, прежде, чем ответить… Юля, ты уверена, что хочешь развестись с Алексеем? Что больше не любишь его? Не хочешь быть с ним вместе? — сказать, что я оторопела от услышанного, это ничего не сказать. Неожиданно. И непонятно, почему такие мысли возникли у Кирилла.
— Кирилл, а с чего вдруг ты об этом спрашиваешь? Что могло измениться? Я не понимаю… — он бросает на меня хмурый взгляд и вновь сосредоточенно смотрит на дорогу. Какое-то время молчим. От Кирилла волнами исходит скрытая агрессия, и постепенно она заполняет пространство между нами.
— Юля, просто ответь мне правду, пожалуйста, — просит Кирилл и еще крепче сжимает руль.
— Хорошо, я отвечу. А ты мне потом объяснишь, откуда у тебя такие мысли… — может быть, нам действительно лучше сейчас это обсудить, чтобы в дальнейшем избежать недоразумений. — Нет, Кирилл, я не передумала разводиться с Лешей. Я не хочу и не буду сохранять наш брак. Я считаю, что после его отношений с Ладой Андреевной нам уже нечего сохранять. И нет, я его больше не люблю. И да, я его любила и замуж выходила по любви. Мое чувство не исчезло в один момент после его измены, но Леша очень старательно и прицельно его уничтожал. И в конце концов у него все получилось… Так, почему такие вопросы, Кирилл? Я дала какой-то повод думать, что может быть иначе?..
— Вопросы, которые ты задавала про Алексея сегодня. Предложение встретиться с ним и пообщаться… Вот я и решил сразу уточнить… Чтобы потом не выглядеть глупо… — понимаю, что Кириллу не очень хочется обнажать свою душу. Но нам с ним нужно откровенно поговорить, прояснить все раз и навсегда.
— Кирилл, понимаешь, я долго думала о нас с Лешей, анализировала свои чувства. И пришла к такому выводу. Я когда-нибудь, наверное, смогу простить Лешу за то, что он сделал с нами, нашей семьей, нашей жизнью. Но я никогда не смогу этого забыть. Нет такой опции в моей памяти. Поэтому моя позиция не изменится… Я ответила на твои вопросы?..
— Да, Юля, спасибо! Для меня это важно… — он как будто решается на что-то, шумно выдыхает и продолжает. — Юль, я уже тебе говорил, что хотел все наши разговоры отложить на потом, на после вашего с Алексеем развода. Думал, что так будет правильно и честно. Но, когда ты попала под машину… могла погибнуть… понял, что нельзя дальше тянуть… что ты должна знать… Юля, ну, скажем так, ты мне очень нравишься… даже больше, чем нравишься… У меня к тебе серьезные чувства и серьезные намерения… Поэтому я и спросил про Алексея… если он тебе еще дорог… Не хочу выглядеть глупо… и так влюбился, как мальчишка… Что скажешь, Юля?
— Кирилл, про Лешу я тебе уже сказала… — сижу и краснею, как девочка-подросток. — А про меня… Ты мне тоже нравишься. Очень нравишься…
— Юль, я так за тебя испугался… Такое происходит, а я не могу быть рядом с тобой… командировка эта… Позвонил отцу и попросил помочь… А ты же знаешь, как у нас с ним… трудно… — протяжно вздыхает.
— Кирилл, я понимаю, насколько тяжело тебе было обратиться к Владимиру Кирилловичу… Извини, пожалуйста, что так получилось… — я очень хорошо осознаю, что этот шаг значил для Кирилла, как трудно ему было на него решиться.
— Юля, о чем ты… Ради тебя я еще и не такое сделаю… — обещает мне Кирилл.
— Луну с неба достанешь? — улыбаюсь я.
— И Луну тоже… — заметно расслабляется он. — Все, приехали.
