Поздравляю, ты победил! (СИ) - Ася Северова
Опираясь на ручку двери, потихоньку встаю. Но встаю уже не я, а то, что от меня осталось. Пустая оболочка…
В душе загорается лучик надежды на то, что все это неправда, что Дамир не мог так со мной поступить, что не может он быть таким жестоким! Но тут же этот лучик гаснет, когда я вспоминаю все то, что мне рассказывала Аврора несколько месяцев назад…
Нет, так не бывает…
— Так не бывает! — вскрикиваю и всхлипываю.
Истерика прорывается наружу. Но нельзя! Не здесь! Закусываю губу, чтобы сдержать рвущиеся рыдания. Выхожу из кабинки. Смотрю на себя в зеркало.
— Ну что, побыла счастливой и хватит? — спрашиваю у своего отражения.
По щеке катится первая слеза. Дышать по-прежнему трудно. Хочется забиться в уголок, накрыться одеялом и заткнуть уши, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Да, точно. Надо уходить. Домой.
Но я не могу вернуться в квартиру к нему. Не могу… Не хочу… Видеть его не хочу…
Как он мог?! Говорил ведь, что любит…
В памяти всплывает разговор с Котом:
— Не верь мужикам, Ника! Они все врут! Верить можешь только мне!
— Но ты ведь тоже “мужик”!
— Верно! Но я твой брат и мне не нужно тебя обманывать, чтобы затащить тебя в постель! Поэтому верить можешь только мне!
Бреду до общежития. Дорога как в тумане. Ничего не соображаю. Единственное желание — отключиться, пробыть в забвении пока не уймется эта боль внутри от предательства близкого человека. Потому что…
Потому что я просто не знаю, как мне это пережить.
По пути у кофейни вижу Дамира с друзьями. Среди парней замечаю девушку, которая смотрит на Дамира как на божество и улыбается ему. Уж не с ней ли он на меня поспорил?
Сворачиваю за угол здания, чтобы не попасться ему на глаза. Не хочу его видеть. Больше никогда. А вещи… Вещи новые куплю. Не хочу встречаться с ним даже для того, чтобы освободить его квартиру от любого напоминания обо мне.
Жаль только фотографии…
Дальше путь до общежития проходит без неожиданных встреч. Молча прохожу через вахту, даже не поздоровавшись с вахтером. За что получаю в спину гневное бурчание. Но мне плевать… Мне все равно… Я опустошена. Знала ведь! Знала, что нельзя влюбляться! Знала ведь, что потом будет больно! И все же сплясала на граблях.
Что ж, сама виновата, самой и расхлебывать.
Вот сейчас поднимусь в комнату, лягу на кровать и посплю. Как там говориться? “Утро вечера мудренее?”. Вот и посмотрим. Да и понедельник этот закончится!
Ненавижу понедельники…
Глава 23
Ника
Просыпаюсь от шума. Открываю глаза и в первые мгновения понять не могу, где я нахожусь. Затем на меня обрушивается реальность…
— Привет, подруга! — весело щебечет Аврора. — Представь себе, захожу в комнату и вижу какую-то непонятную гору на твоей кровати. Уже думала, что к нам опять Витька из сто восемнадцатой забурился — он так делал в прошлом году. Потому я его разок кастрюлей по башке двинула, он и перестал. А тут, думаю, снова приперся. Уже кастрюлю начала присматривать на полке, чтобы повторить воспитательный момент, как тут вдруг одеяло сползает и я вижу тебя!
— Да уж… Вот это было бы пробуждение… — стараюсь поддержать настроение подруги, но получается из рук вон плохо. Конечно, Аврора сразу это просекает и падает ко мне на кровать.
— Так, а я не поняла, — всматривается в мое лицо, — ты что плакала что ли? Или нет, погоди, ты ревела что ли?
— Я… — хочу сказать, что все нормально, но в груди снова такая дикая боль, что дышать больно. — Я…
— Тише, тише, Ник, — резко притягивает меня к себе и обнимает, — ну что ты, не плачь. Не плачь, — баюкает словно ребенка.
Прорывает плотину окончательно. Если по приходу в комнату я еще держалась и тихонько проревелась, а потом мой организм просто выключился, то сейчас я скатываюсь в настоящую истерику. Рыдаю, захлебываясь слезами. Аврора смотрит на меня испуганно, ничего не понимает из тех невнятных звуков, что я выдаю. Потом встает, бежит к холодильнику и через минуту вручает мне бутылку воды. Стараюсь сделать хоть пару глотков. Давлюсь сначала, но потом у меня все же получается попить. Рыдания немного затихают.
— Расскажешь, что произошло? — заботливо интересуется подруга. — Ты ведь такая счастливая была, ждала Дамира, — морщусь при звуке его имени. — Он что, тебя обидел?
— Нет, Ро, — шепчу, все еще всхлипывая и утирая слезы, безостановочно текущие по щекам, — он меня уничтожил.
— Боже! — вскрикивает, — Дамир… он что, тебя ударил?
— Да лучше б убил, чем вот это! — в сердцах кричу и снова начинаю рыдать.
— Ника, не говори так. Что же у вас произошло? Что натворил этот гад? Я ж ему яйца оторву! Нет, я лучше брату твоему позвоню — вот пусть он и отрывает, — злится Аврора.
— Не надо Косте звонить. Не хочу, чтобы он меня такой видел.
— Тогда расскажи что произошло и, может, мы сами разберемся?
— Он меня предал, — едва слышно, — он… он… — даже вслух произносить это отвратительно, — поспорил на меня.
— Что??? — Ро вскакивает от удивления и злости с кровати, на которой мы расположились. — Что он сделал?
— Ты верно все расслышала, — смотрю в одну точку, пытаюсь дышать ровнее, потому что к горлу снова подкатывает тошнота. — Дамир на меня поспорил. Все то, что было между нами — все это было неправдой. Представлением для того, чтобы победить в споре. Ведь сроки поджимают.
— Боже, боже, Ника! — Аврора присаживается у моих ног, заглядывает мне в глаза, — а откуда ты-то это узнала? Как? Он что, сам тебе рассказал?
— Нет. Я просто очень удачно зашла в туалет в университете.
Дальше, под охи, причитания и нецензурную брань, которую я вот вообще не ожидала услышать
