Лингус (ЛП) - Запата Мариана
Казалось, что сломалось гравитационное поле, и мое тело сейчас парило в воздухе.
Его нос и скулы очень мило покраснели. Тристан быстро переводил взгляд от меня к стене за моей спиной, затем вздохнул и поднял руку, проведя по волосам.
— Кэт. — Он сделал шаг вперед, пока не оказался так близко, что я могла в полной мере оценить, насколько он превосходил меня в размерах — на целую голову выше, а плечи и грудь значительно шире моей, не столь уж и стройной, фигуры.
Я чувствовала, как настроение в комнате быстро меняется с легкого подшучивания на более напряженное. Я задрожала, когда его руки коснулись моего лица. Он обхватил ладонями мои щеки, а длинные пальцы коснулись шеи. Я инстинктивно закрыла глаза от неожиданных разрядов электричества, которые, казалось, исходили от его рук.
— Магеллан, — сказала я, затаив дыхание.
— Я так скучал по тебе, — сладко прошептал он в мой висок.
Его губы легонько коснулись моего лба, и у меня по позвоночнику побежали мурашки. Как бы это было с ним? А? Насколько бы хороши ни были губы Райана прошлой ночью, я бы предпочла пять минут целоваться с Тристаном, вместо миллиона поцелуев Райана.
— Я тоже скучала, — сказала я, уставившись на его кадык.
Он приподнял мое лицо и наклонился. С его губ срывалось теплое дыхание с ароматом перечной мяты, которое касалось моих губ. Казалось, будто Тристан стоял так всю жизнь, просто совершая вдохи и выдохи в нескольких сантиметрах от моего лица. Его руки скользнули вниз по моей шее, и остановились на плечах.
— Нам лучше уйти, пока Йода не обмочил всю машину, — хрипло пробормотал он.
Прошло несколько мгновений, прежде чем я молча отошла, чтобы взять свою сумочку и обуть туфли. Он все это время стоял у двери, скрестив мускулистые руки на широкой груди, сжимая при этом челюсть. Разместив сумочку под мышкой, я стукнула его по животу тыльной стороной ладони, направляясь к выходу.
— Идем.
Тристан запер дверь своим ключом и поплелся за мной в метре, пока мы спускались по лестнице и направлялись к его «Ауди». Огромная голова Йоды торчала с переднего пассажирского сиденья. Пес смотрел на нас, высунув изо рта длинный язык.
— Йода! — крикнул Тристан, взмахнув рукой в воздухе, словно хотел жестом попросить этого ангелочка вернуться на заднее сиденье. Но большой упрямый щенок оставался на месте, пока я не открыла дверь и дважды не поцеловала его морду.
— Мой мальчик, — сказала я ему, уткнувшись лицом в вонючую шерсть, и сильно обняла его.
— Назад, Йода, — проинструктировал его Тристан, осматривая сиденье на наличие луж от мочи. Он сдал назад, выехал с парковки, и мы направились к нему домой. В салоне по радио играл рок, а мы тихо сидели, пока Тристан не откашлялся.
— У меня будет еще одна съемка, на которую я полечу через три недели, а потом…
От недосказанности у меня начался зуд.
— И что потом?
Он взглянул на меня краем глаза.
— Робби уйдет в отставку.
Я поперхнулась слюной от его заявления.
Робби уйдет в отставку?
Тристан искоса поглядывал на меня, почти со злостью постукивая пальцами по рулю. Подождите-ка…
Я прищурилась, рассматривая его руку. Кожа на костяшках была ярко-красной, выглядела стертой и потрескавшейся на фоне гладких и светлых участков. Я наклонилась над консолью и провела кончиками пальцев по ране.
— Черт возьми! Что случилось с твоей рукой? — спросила я, едва не завизжав.
Его зеленые глаза расширились от моего вопроса.
— Ну… видишь ли… — пробормотал он.
— Ты подрался с кирпичной стеной и проиграл? — Я провела указательным пальцем по здоровой коже его пальцев. Когда он ничего не сказал, я глубоко вдохнула. — Что случилось?
— Я не дрался, — расплывчато ответил он, убирая правую руку с руля и положив ладонь на мое бедро.
В моей голове возник миллион мыслей о том, что могло произойти, но я не хотела совать нос не в свое дело. Знаю, в конце концов он мне все расскажет, но что бы это ни было, он этим смущен, потому что отказался говорить. И это человек, который с серьезным видом рассказывал мне о тех временах, когда он пукнув, навалил в штаны. Я отбросила в сторону эти мысли и перевернула его руку, чтобы осмотреть поврежденную кожу.
— Серьезно, что случилось?
Он кашлянул и провел по лицу рукой. Было видно, что он чего-то опасается.
— Я пробил рукой стену. Обычную стену, а не кирпичную, всезнайка.
Я выгнула бровь, скорее для себя, чем ему.
— Зачем?
— Я был зол, — просто ответил он.
Мне хотелось узнать, что его так разозлило. Вместо этого я поднесла его руку к своему лицу, чтобы осмотреть тонкие, идеально сложенные костяшки.
— Болит?
— Немного, — сказал он, поморщившись, когда я слегка задела рану.
— Выглядит ужасно, — пробормотала я, заметив появляющиеся синяки. — Когда доберемся до твоего дома, я чем-нибудь обработаю твою руку.
Он усмехнулся, не сводя глаз с дороги.
— Не надо.
Я пожала плечом, и сжала каждый из его пальцев своими.
— Очень жаль, что мне по фиг, чего ты хочешь.
Тристан сжал свою руку в кулак, обвивая им мои четыре пальца. Он нахально улыбнулся, когда его глаза метнулись от меня к дороге.
— Ты вообще слышала, что я сказал? Об отставке? — спросил он чуть тише обычного.
В тот момент мне вообще не казалось странным, что он так быстро снова поднял эту тему. Было легко забыть, что этот человек с яркой личностью очень многое держал в себе.
— Я не глухая, Магеллан. Конечно, я слышала, что ты уходишь в отставку, — удалось мне протараторить, пока я пыталась сообразить, как именно отношусь к этой новости. Ну, это же охренительно круто, пока он не начнет трахать все подряд — или только меня. Проблема в том, что я даже не уверена, хочет ли он от меня чего-то, кроме дружбы.
— Почему ты решил уйти? То есть, с чего вдруг?
В этот момент мы остановились на красный свет, и Тристан повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Нежно улыбнувшись, он ответил.
— Думаю, уже пора.
Пора для чего? Я подняла руку, чтобы он дал мне пять.
— Что ж, я счастлива, если ты счастлив, — я постаралась произнести это нейтральным тоном, потому что огромная часть меня боялась перемен, которые могли уничтожить мою дружбу с Магелланом. Из-за съемок в порно у него не было девушки. Что же будет, когда он перестанет этим заниматься? Мое бедное сердце не выдержало бы такой дружбы, знай я о том, что он спит с каждой встречной забавы ради. По крайней мере, пока он снимался в порно, я знала, что технически это можно отнести к работе. К такой работе, где нет места эмоциям и усталости.
Если бы не давняя дружба с Зои, я бы, наверное, совершенно по-другому относилась к порнографии. Мне было бы сложно увидеть в порноактерах обычных людей. Моя Зои, Зои Квинн, была самым забавным, самым добрым и самым причудливым человеком из всех, кого я знаю, и она значила намного больше, чем Зои Стар. То, что она делала, когда уезжала в Лос-Анджелес, было всего лишь малой частью того, какой она была на самом деле. И я знала, что ее не заботят люди, в которых она сунула язык или пальцы. Уверена, она не сможет вспомнить и четверти имен девушек, с которыми снималась. Именно по этой причине, и благодаря этому знанию, мои сердце и разум принимали Тристана как Тристана Кинга, а не только как Робби. И, скорее всего, помогло еще и то, что я отказалась смотреть фильмы с его участием. Вероятно, закончилось бы это моими слезами в обнимку с упаковкой мороженого. Или с «Колибри» в руке, пока я ревела навзрыд — что еще хуже.
— Думаю, это пойдет мне на пользу, — тихо произнес он, глядя на меня сквозь густые темные ресницы. — Мы сможем больше времени проводить вместе… — он замолчал, сжимая мою руку.
Мое сердце затрепетало в груди от его предложения, но малюсенькая — и я имею в виду микроскопическая — логическая часть моего мозга просила не слишком надеяться на его слова. Я по собственному опыту знала, что все может измениться в мгновение ока. Раньше я считала Робби колоссальной занозой в моей заднице за то, что благодаря ему Тристан был лишен личной жизни и отношений, но теперь я беспокоилась, что те поводья, которые сдерживали его раньше, оказались скрытым благословением. Черт! Нет худа без добра? Я собиралась быть его лучшим другом до конца жизни? Или пусть он тусуется со мной только потому, что я оказалась единственной идиоткой, принявшей его таким, какой он есть?
