Друг по переписке (ЛП) - Джей Ти Джессинжер
— О, дорогая. Я полностью понимаю. Я начну с кухни.
— Спасибо. И… о том сеансе, о котором мы говорили.
Лицо Фионы светлеет.
— Да, я говорила со своей сестрой! Она говорит, что мы должны провести его в следующее полнолуние, которое будет через три недели. О, и еще она сказала, что ты не должна пользоваться никакими духами и не надевать украшения. Никаких других аксессуаров тоже, особенно мобильных телефонов. Очевидно, они раздражают духов.
Она хихикает.
— Как и все мы. — Мой смех тихий и смущенный. — На самом деле, я думаю, мы должны просто забыть обо всем этом.
Фиона мгновение пристально смотрит на меня, задумчиво теребя пальцами перья на метёлке.
— О?
Ее тон мягок, но, похоже, она требует объяснения. Я застенчиво предоставляю одно из них.
— Я решила, что пойду к психотерапевту.
Она поднимает брови.
— Как психотерапевт может помочь с твоими проблемами с призраками?
Я выдыхаю, качая головой.
— Уже сам факт, что я рассматривала возможность того, что меня преследуют призраки, говорит о необходимости терапии.
Фиона выглядит так, как будто собирается запротестовать, но, должно быть, передумывает, потому что только кивает.
— Хорошо. Если это то, что ты хочешь.
— Да. Спасибо, Фиона.
Она проходит мимо меня, избегая моего взгляда. Когда слышу звук удаляющихся в направлении кухни шагов Фионы, я беспокоюсь, что оскорбила ее. Поворачиваюсь, чтобы пойти за ней, но что-то на столе Майкла привлекает мое внимание, и я разворачиваюсь обратно.
Сложенная газета лежит на записной книжке рядом с тем местом, где Фиона вытирала пыль. Со своего ракурса я не могу прочитать заголовок, но я отчетливо вижу фотографию, которая сопровождает статью.
Это фотография Майкла.
Пульс учащается. У меня пересыхает во рту. Я чувствую себя немного неуверенно, как будто пол накренился. По какой-то странной причине мне вдруг становится страшно.
Я медленно прохожу через комнату и встаю рядом со столом. Я хочу взять газету, но не делаю этого. Я просто стою там и читаю заголовок.
«Местный житель уто…»
Газета сложена так, что с левой стороны видны только часть заголовка и фотография Майкла.
Я уверена, что раньше не видела этой статьи. Я уверена, что не клала эту газету на стол Майкла. В чем я не уверена, так это в том, как она сюда попала.
Это Фиона принесла?
Мой разум начинает лихорадочно работать. Я пытаюсь придумать рациональные объяснения тому, почему она могла принести эту газету в кабинет Майкла, но не могу придумать ни одного. Она знает, что я расстроюсь, увидев это. Я бы списала это на мои провалы в памяти, но знаю, что не была в этом кабинете с момента несчастного случая.
Я знаю это.
Тихий голос в моей голове шепчет: «Может быть, это была не Фиона».
Закрыв лицо руками, я беззвучно повторяю, что призраков не существует. Призраков не существует. Призраков не существует.
Что-то с резким стуком ударяется в окно кабинета.
Я подпрыгиваю, издавая тихий вскрик, а затем замираю с колотящимся сердцем и трясущимися руками, схватив себя за горло.
Ничто не движется. Воздух неподвижен. За окнами небо хмурое, свинцово-серое.
Собравшись с духом, я подхожу к окну и выглядываю наружу, осматривая горизонт. Я не вижу ничего необычного. Двор пуст. Каменистый пляж чист. И уже когда я собираюсь отвернуться, я обнаруживаю источник звука.
На земле под окном лежит безжизненное тело голубой сойки. Ее шея изогнута под неестественным углом. Ее жесткие лапки торчат в разные стороны, когти изогнуты, как клешни. Ее черные глаза невидяще смотрят на меня.
На оконном стекле в том месте, куда она ударилась, виден призрачный контур птичьего тела с распростертыми в полете крыльями.
Борясь с желанием закричать, я поворачиваюсь и выбегаю из комнаты.
Я запираюсь в хозяйской спальне. Затем расхаживаю туда-сюда, заламывая руки и ругая себя за глупость.
В нападениях птиц нет ничего нового. Я знаю, что они воспринимают отражение неба на стекле как само небо, и именно поэтому влетают прямо в окна и ломают свои маленькие шейки. Это ничего не значит.
Только кажется, что это не так.
Происшествие кажется зловещим. Как дурное предзнаменование.
Или, может быть… послание с того света.
Я перестаю расхаживать и замираю посреди комнаты. С бешено бьющимся сердцем я смотрю в потолок и шепчу:
— Майкл?
Ничего не происходит. Тишина тянется до тех пор, пока мои нервы не ломаются от напряжения. Когда где-то внизу хлопает дверь, я чуть не падаю в обморок от ужаса.
Я говорю себе, что это всего лишь Фиона, но не совсем верю в это. Жуткое чувство, что за мной наблюдают, снова охватывает меня, но я одна в комнате.
Или нет?
Внезапно все в комнате становится зловещим.
Тень за тумбочкой. Фарфоровая фигурка клоуна на книжной полке. Плюшевый мишка в моем кресле для чтения, у которого, хотя я никогда раньше этого не осознавала, зубы странно похожи на человеческие.
И вмятина на кровати.
Это пугает больше всего.
Как я делаю почти каждое утро, я застелила постель, когда встала, разгладила покрывала и аккуратно разложила армию маленьких декоративных подушек, над которыми Майкл насмехался, но которые я обожала. Мне нравится, когда кровать выглядит опрятно. Неубранная постель делает все остальное неубранным, так что я внимательно отношусь к этой привычке. Простыни заправлены, подушки разложены, покрывала идеально разглажены.
Но теперь на одной стороне кровати есть отчетливая вмятина. Это сторона, ближайшая к двери, на которой я никогда не сплю.
Сторона Майкла.
Вмятина примерно соответствует размеру и форме тела.
Я прерывисто выдыхаю и подбадриваю себя.
— Успокойся, Кайла. Ты теряешь самообладание. В этом доме нет привидений.
Раздается звонок в дверь. Взяв свою сумочку с комода, я достаю из нее сотовый телефон и смотрю на запись с камеры. Там никого нет. Переднее крыльцо пусто.
Все. С меня, блядь, хватит. Я не позволю глупой электрической неполадке свести меня с ума!
Я быстро просматриваю журнал звонков, чтобы найти номер Эдди, мастера на все руки, затем стою, тяжело дыша, пока он не берет трубку.
— Алло?
— Привет, Эдди. Это Кайла. Помнишь меня? С протекающей крышей и проблемами с электричеством?
— Конечно, я помню! Привет, Кайла! Как дела, подруга?
— Я в порядке, спасибо. Как у тебя дела?
Он смеется низким задыхающимся смехом.
— Сойдет.
Похоже, он под кайфом. Какой сюрприз.
— Это… мило. Так, ладно, я звоню тебе, потому что я бы хотела узнать номер твоего психотерапевта.
— О, конечно! Я просто, э-э… — он на мгновение замолкает, затем говорит: — На самом деле я его не помню.
