Полина Грекова - Гувернантка

Анциферов сочувственно качал головой.

— Не беспокойтесь, он ее не бросил. Совсем наоборот. Просто я и есть Стелла.

Елена застыла с открытым ртом, Анциферов присвистнул.

— Я назвалась Стеллой по вашему совету. По вашей прихоти пришлось мне играть в эту игру. А потом мы полюбили друг друга.

— А я тебя недооценивала, — то ли восхищенно, то ли зло проговорила Елена. Она прошлась по холлу, села в кресло, заложив нога за ногу. — Значит, эта шикарно одетая красотка в бриллиантах и есть ты?

Лидия молча кивнула. Она осталась стоять, лишь оперлась на зеркальную стену. Какой тяжелый, какой выматывающий душу разговор. Словно допрос.

— Ловко, — прищелкнула языком Елена. — У тебя есть фамильные драгоценности? Может, ты вообще тайная миллиардерша?

— Нет. Я это все брала у вас. Ненадолго.

— Бесподобно! — захлопал в толстые ладошки Анциферов.

— Что значит — брала ненадолго? — поморщилась Елена. — А то, что это воровство, тебе не приходило в голову?

— Я виновата перед вами, но я не хотела ничего плохого. Я ничего не испортила, я все вернула… — Лидия запнулась. — Только, кажется, потеряла одну сережку. Но я найду ее, обязательно найду!

— И этой женщине я доверила воспитание собственного сына! — с презрением произнесла Елена.

— Ай-я-яй! Как нехорошо! — будто укоряя маленькую девочку, проблеял Анциферов.

Лидия почувствовала, что у нее защипало в носу, глаза наполнились слезами.

«Нельзя плакать, нельзя быть перед ними жалкой», — приказывала она себе, но слезы предательски бежали по щекам. Что она сможет теперь объяснить?

— А наш герой, конечно, думал, что влюбился в состоятельную фотомодель. Прельстился ее, пардон, моими нарядами, — вслух рассуждала Елена. — Как говорится, въехала в рай на чужом горбу.

— Нет. Я сказала ему, кто я, — сквозь слезы объяснила Лидия. — Ему неважно, богата я или нет.

— Конечно, неважно. Теперь у него одна цель — постель. С драной овцы хоть шерсти клок. Дошло ли у вас до постели, милочка?

— Как вам не стыдно? — возмутилась Лидия.

Анциферов откровенно наслаждался этой сценой. Он ерзал в кресле, рыскал по карманам, наверное, очень жалел, что не захватил диктофон.

— А чего стыдиться-то? Ты же не стыдилась, когда завлекала нашего доблестного гонщика, — насмешливо ответила Елена.

— Неправда! — Лидия замотала головой, и слезинки полетели на паркет.

— И что, интересно, скажет наш герой, — обратилась Елена к Анциферову, — когда узнает, что его любовница — обычная мелкая воровка?

— Мелкая? — переспросил Анциферов. — По-вашему, бриллианты стоимостью в десятки тысяч долларов — мелочь? Семь лет строгого режима в местах не столь отдаленных…

— Я найду сережку, я постараюсь.

— Надеюсь, что найдешь, — фыркнула Елена. — Даю тебе сроку два дня. Потом иду в милицию и, само собой, сообщу в твою фирму. Пусть знают, кого пригрели! — Хозяйка поднялась, зло сверкнула глазами: — А пока собирай шмотки и катись из моего дома! Чтоб духу твоего здесь не было!

В этот момент Кускова была похожа на склочную бабу из какого-то старого фильма, только Лидия не могла вспомнить, какого именно.

Она поплелась в гостевую комнату, где спала, когда оставалась с Митей на ночь, и в беспорядке стала запихивать вещи в большую кожаную сумку. Слезы застилали глаза. На подоконнике стояла фотография мальчика. Он сам подарил ее Лидии со смешными каракулями на обороте. Девушка хотела забрать ее на память, но подумала, вдруг Елена начнет рыться в ее сумке? И оставила карточку на месте. Лишь поцеловала Митину глянцевую мордашку. Сможет ли он понять ее? Он такой еще маленький.

Случилось так, как и предполагала Лидия, Елена остановила ее у дверей.

— Ключ! — Она протянула руку.

Лидия молча достала ключ от кусковской квартиры и отдала хозяйке.

— Придется сменить замок, — заявила Елена. — Эта аферистка могла сделать дубликат.

Лидия задохнулась от гнева. За кого ее принимают?

— Сумку покажи, — потребовала Елена и сама вырвала из рук гувернантки сумку.

Она демонстративно перетряхивала вещи, не постеснялась в присутствии Анциферова вытащить из пакета нижнее белье. Лидия ощутила, как внутри закипает злость. Она готова была дать по рукам хозяйке, но поняла, что эти двое только и ждут скандала. Нет, она не доставит им такого удовольствия.

Лидия спокойно забрала свою сумку и вывалила все, что там осталось, прямо в кресло.

— Так вам будет удобнее рыться в моих вещах, — ледяным тоном сказала она. Поманила пальцем Анциферова: — Вот грязное белье. Это по вашей части. Подходите смелее, что же вы?

Анциферов остался на месте. Елена отдернула руки от чужих вещей, выпрямилась.

— Обыскивать будете? — поинтересовалась Лидия. — Мне раздеться?

Она не спеша одну за другой стала расстегивать пуговицы на блузке. Лицо у Анциферова вытянулось.

— Забирай свое вонючее барахло и убирайся! — завизжала Елена.

— Не может оно быть вонючим, раз вы так долго его обнюхивали, — проговорила Лидия. — С вашим-то изысканным обонянием…

— Я тебе сказала — убирайся! — Лицо у Елены передернулось. — Пока я не разозлилась окончательно.

Под нервное сопение хозяйки Лидия аккуратно убрала вещи в сумку.

— Учти, у тебя только два дня. Время пошло, — напомнила Елена возле дверей. И уже в спину добавила: — Шутить со мной вздумали, любовнички. А я таких шуток не понимаю и не люблю. Вы в этом еще убедитесь.

Дверь за Лидией захлопнулась, и она не видела, как Анциферов развернул перед Еленой носовой платок, в который была завернута бриллиантовая сережка.

Девушка вышла из подъезда дома Кусковых, и самообладание оставило ее. Лицо сразу осунулось, ссутулилась спина, сумка с вещами потяжелела килограммов на десять. Лидия шла, с усилием переставляя ноги, и лишь каким-то чудом успела издали заметить «БМВ» Виталия Сергеевича. Она спряталась за пышным сиреневым кустом. Из своего укрытия она видела, как из задней дверцы машины выскочил Митя в разноцветном костюмчике и в бейсбольной кепке. Он тут же стал перепрыгивать на одной ноге через трещины на асфальте, пока из машины степенно не выбрался Виталий Сергеевич. Отец взял мальчика за руку и повел в дом.

К горлу снова подкатил комок. Милый Митя, неужели им придется так плохо, так грустно расстаться? Лидия доплелась до автобусной остановки. Вид у нее был настолько несчастный, что в автобусе ей уступили место.

Дома было тихо и пусто. Лидия поставила на плиту чайник, присела к столу, закрыла глаза, обхватила голову руками. Что же теперь делать? Вряд ли эта сережка найдется. А купить что-либо подобное она не в состоянии. Она не герцог Бекингемский, который за одну ночь приказал сделать недостающие подвески королевы. Даже если продать эту квартиру, денег может не хватить. А если и хватит, то где ей жить? У Германа? А захочет ли Герман с ней видеться после того, как узнает о случившемся? Вчерашняя восхитительная ночь казалась теперь Лидии далеким прекрасным сном. Неужели им все же придется расстаться? Наверняка Елена представит дело так, что Лидия устроилась на работу к ней с корыстной целью. Он, может, и не поверит, но если ее посадят в тюрьму, вряд ли станет ждать. Тюрьма… По спине пробежал холодок. Какой ужас! Неужели Елена сделает как задумала? Но ведь она, Лидия, не воровка! Она взяла сережки всего лишь на вечер. И никаких корыстных намерений у нее не было. Но как это доказать?