Отец с обложки - Арина Вильде
В салоне автомобиля повисает давящая тишина, которую время от времени нарушают мои всхлипы.
— Я отвезу тебя домой. Купить что-то по дороге? Тебе нужно успокоиться.
— Не надо домой, — нахожу в себе силы произнести, понимаю что Вересов не сдастся, да и сил сейчас воевать с ним у меня нет. — Отвези меня в клинику.
— Ты плохо себя чувствуешь?
Я отрицательно качаю головой. Потом просто протягиваю ему свой телефон с коротким сообщением от доктора.
— Ясно. В клинику так в клинику, — заводит двигатель и выезжает с парковки.
После непродолжительной паузы он внезапно спрашивает:
— Что такое скрининг?
— Я делала анализ на выявление патологий у плода.
— И… и что там? — ощущение, словно ему и в самом деле важен результат анализа. Я бросаю на него короткий злой взгляд. Ему не стоит задавать лишних вопросов. Но уже на подъезде к клинике сама не выдерживаю. Мне нужно с кем-то поделиться своими страхами. — Я думаю там что-то не так.
— Результаты анализов у тебя?
— Нет, — качаю головой.
— С чего тогда такие предположения? — Ну, ты же видел сообщение. Она бы так не написала, если бы все было хорошо. И не торопила бы приехать к ней на приём.
— Не делай вывод по одному сообщению, которое писалось второпях. Приехали. Я пойду с тобой.
— Нет, — сразу же возражаю я. — Я пойду, — настаивает Леон и покидает салон автомобиля.
Глава 29
Меня проводят в кабинет гинеколога, Леон врывается следом, я не обращаю на это никакого внимания, меня интересует лишь одно:
— С ребенком что-то не так, да?
— Присядьте, пожалуйста. Успокойтесь, — просит Дарья Васильевна, внимательно окидывая нас взглядом.
Я опускаюсь на стул, Леон замирает за моей спиной. Я все еще не понимаю зачем он здесь.
— Пришли результаты анализов, - она медленно достает из стопки документов один из листов. Смотрит на меня с сожалением, на лице ни тени улыбки. Мне становится еще хуже. – Мне жаль такое сообщать, но судя по результатам у плода обнаружено генетическое отклонение. Я бы посоветовала прерывание беременности пока сроки еще позволяют…
— Нет! – вскрикиваю, не давая ей договорить, и прикладываю ладони к животу в защитном жесте. – С моим малышом все в порядке.
Я резко поднимаюсь со стула, хватаю сумочку, полностью отрицая услышанное.
— Мне нужно домой, - говорю первое, что приходит в голову. Оставаться здесь не хочу, слушать ничего не хочу ни про какие болезни. Мой малыш здоров, а это все какая-то огромная ошибка!
— Ксюш, - Леон пытается задержать меня, но я сбрасываю с себя его руки и выбегаю из кабинета вся в слезах.
Останавливаюсь на крыльце клиники, жадно вдыхая воздух. Хватаюсь рукой за поручни, чтобы удержать равновесие. Просто стою и не знаю что делать. Да, этот малыш был незапланированным, полной неожиданностью для меня. Да, я сначала совсем не обрадовалась своей беременности, но сейчас… Я представляла как обставлю детскую комнату, как в милой кроватке будет сопеть крошечный малыш или малышка. С глазами как у меня, с носиком-кнопочкой. А теперь мне советуют прервать зародившуюся во мне жизнь? Это все так неправильно.
— Ксюша, — моего плеча касается рука Леона. Я на автомате оборачиваюсь, встречаюсь с его встревоженным взглядом. — Я договорился через знакомых, что мы приедем сдадим у них повторно анализы. И все еще остаётся пятипроцентная вероятность, что с ребёнком все в порядке. Это докторша твоя сказала.
Пять процентов. Господи как мало, но ведь могло и их не быть!
— А тебе то какое дело? Зачем ты вообще за мной увязался? — вскрикиваю сквозь слёзы, злясь на весь мир за чертову несправедливость.
— Поехали, — Леон полностью игнорирует мои вопросы. — Я отвезу тебя домой, — он находит мою руку и тянет к машине. Бросает мне на колени бумаги из клиники, которые мне хочется тут же выбросить.
Леон громко хлопает дверцей, выезжает на дорогу. Я, чуть подумав, спрашиваю:
— А мы можем сейчас прямо сдать повторно анализы? Я не могу ждать, Леон. Мне так страшно.
Смотрю на него умоляюще, доставая очередную салфетку из пачки.
— Хорошо, сейчас ещё раз наберу знакомого и попрошу чтобы подготовили все к нашему приезду.
Один короткий звонок и Леон сворачивает с проспекта в обратную сторону. Он выглядит серьезным, напряженным. Словно вся эта ситуация заботит и его. Я сижу рядышком и всхлипываю, ничего не могу с собой поделать, поток слез не остановить.
В клинике нас уже встречают, проводят в процедурную, где после нескольких стандартных вопросов берут кровь на анализ.
Леон о чем-то общается в стороне с доктором, я не прислушиваюсь к их разговорам. Потом я вновь оказываюсь в его машине.
— Отвезу тебя домой. С тобой все будет в порядке? Твоя мама ещё у тебя?
Отрицательно качаю головой.
— Она уехала.
— Может к родным подвезти? Тебе не стоит сейчас оставаться одной в квартире.
— Не хочу никуда. Домой отвези.
Леон тяжело вздыхает, но не спорит. Мы молча едем в сторону моего района. Я отворачиваюсь к окну, полностью изнеможённая прикрываю веки, в голове ни одной связной мысли. Хочется уснуть, а потом проснуться и узнать что мне просто приснился плохой сон. Разве я много прошу?
Я вздрагиваю, когда в руках оживает телефон. Мелодия звучит пронзительно громко в тишине салона.
— Из клиники звонят, — говорю тихо и удивленно, но Леон услышал.
— Из твоей или в которой мы сейчас были?
— Моей.
Отвечать не хочу. Не сегодня. Но Дарья Васильевна ни в чем не виновата, она наверное тоже за меня волнуется.
— Ало, — отвечаю севшим голосом.
— Ксюшенька, у нас тут такое произошло, что я даже не знаю как сказать. Мы взяли новую девочку на работу и она, — женщина прочищает горло, я же напрягаюсь, — в общем, она напутала все пробирки. Не сразу наклеила штрих коды с именами пациентов, запуталась и никому ничего не сказала.
