Испорченный... Книга 2 - Екатерина Юдина
Помпея держали в дальней части особняка. Когда мы подошли ближе, Империя сказал, что зверь Помпея слишком агрессивно реагирует на других альф, поэтому пойти со мной он не мог, но на всякий случай, останется в коридоре и дождется момента, когда я выйду.
— Спасибо, — поблагодарила мужчину, после чего толкнула дверь и вошла внутрь.
Солнце еще не полностью село, но все равно в комнате было слишком темно. Массивные шторы плотно закрывали окна, не давая возможности лучам проникать сюда.
Но присутствие Помпея я ощутила сразу. Изначально оно отдалось громким лязгом метала. Цепей.
Из-за чего я обернулась на звук и во мраке увидела отблески его желтых глаз. Звериных, холодных, но именно поэтому страшных. Молчаливо безумных.
— Помпей, — позвала его, не решаясь подойти ближе. Ответа не получила и уже собиралась поискать включатель, как внезапно замерла.
Наконец-то делая вдох, вместе с ним наполнилась запахом Помпея и ощутила себя так, словно кровь в одно мгновение закипала и я наполнялась изжигающим жаром. Он ураганами прошел по телу и волнами опалил кожу. Иглами впивался в сознание и слишком сильной тяжестью собрался внизу живота.
— Что это? — непонимающе спросила у самой себя, раз за разом делая новые вдохи и реагируя на Помпея так, как никогда раньше.
Так, словно его запах пробирался под кожу, становился частью меня и будоражил, как сам ад, который почему-то манил, словно огонь мотылька.
Качнувшись, я потянулась к окну. Я даже не заметила того, как ноги ослабли, из-за чего чуть не упала, но пальцами вцепившись в подоконник, кое-как выровняла равновесие и растерянно подняв руку, потянула штору в бок. Открывая окно и впуская в комнату, хотя бы остатки лучей еще не зашедшего солнца.
После этого сползла вниз. Села на пол и шумно задышала, медленно оборачиваясь в сторону Помпея.
Он находился в другой части комнаты. Цепями прикованный к стене, сидел на полу и, неотрывно смотря на меня своими желтыми, дикими глазами. Делал глубокие, жадные вдохи.
Одно мгновение и он ринулся вперед. Так, словно собирался наброситься на меня, но цепи сдержали, из-за чего альфа оскалился. Зарычал. Сделал еще один вдох, а после него, словно окончательно обезумев — новый рывок. На этот раз более жесткий и мощный. Натягивая цепи с такой силой, что, казалось, еще немного и штыри вылетят со стены.
Но меня не это пугало. Метал, впиваясь в руки Помпея, изрезал кожу, из-за чего кровь потекла по уже и без этого израненным рукам. А он этого будто бы и не чувствовал.
— Прекрати, — произнесла сипло. — Ты же себе делаешь хуже.
Но альфа будто бы не понимал моих слов. Все так же жадно дышал и натягивал цепи, словно желая их к чертям порвать, после чего сделать со мной явно что-то не хорошее. Во всяком случае, это виднелось в его глазах, которые не просто пугали. Они устрашали и вызывали приступы паники.
— Помпей, ты меня слышишь? — вяло спросила, пытаясь хоть немного развеять туман, расплывающийся в сознании, но он лишь усугублялся. Уже теперь шел вспышками, создавая во мне ураганы и, наклонившись вперед, я против воли сильно свела ноги, ведь внизу живота не просто ныло. Там уже горело.
Да что же это такое?
Что со мной происходило?
Сильно зажмурившись и обняв себя подрагивающими руками, я предположила, что, наверное, у меня началась течка.
Вот только… Нет. Это точно была не она.
И лишь спустя огромное количество времени, до меня дошло понимание того, почему я так сильно реагировала на альфу.
На мне же теперь не было метки.
И это был первый раз, когда я дышала Помпеем не будучи под подавителями и не связанная меткой с другим альфой.
Представала перед Помпеем именно, как чистая, полноценная омега и так же без ограничения принимая его.
Дьявол… Почему это настолько мощно? Почему его запах, словно яд, который разрушал мое тело, но, в тот же момент, мне хотелось быть им отравленной?
Почему-то я вспомнила слова Помпея. Как-то он сказал, что после того, как будет снята метка, начнется наш с ним ад.
Тогда я не понимала, что означали эти слова, а теперь лично ощущала прикосновение этого ада. То, как он поглощал и все сильнее и сильнее забирал в себя, ясно давая понять, что больше никогда не отпустит.
— Помпей, ты меня слышишь? Пожалуйста, ответь, — я оперлась ладонями о пол и рвано задышала, смотря на то, как альфа, подобно зверю пытался выбраться из оков и стена от этого шла угрожающими трещинами, но, опять-таки, пугало не это, а вид его крови.
Теперь ее было слишком много, а этот чертов альфа, по-прежнему не обращал на порезы внимания. Даже несмотря на то, что теперь они были крайне жуткими.
— Остановись. Пожалуйста, — умоляюще произнесла, и попыталась встать на ноги. Не получилось. Жар не просто причинял боль он сковывал и, единственное, что я могла, это кое-как на четвереньках поползти к альфе. — Помпей, посмотри на меня. Прекрати так натягивать цепь. Зачем ты вообще это делаешь? Тебе же, черт раздери, ужасно больно.
Я знала до какой черты доставал Помпей и остановилась рядом с ней. Понимала, что, если, переступлю эту черту, мне наступит конец. Кровожадный зверь просто растерзает, но…
— Помпей… — делая очередной вдох, я ощутила, как сознание окончательно помутнело и я, оступившись, наклонилась вперед. Возможно, я могла бы выровняться, но не захотела этого. Омежья сущность тянулась к моему альфе. Желала быть подчиненной этим ужасным монстром.
Она желала с головой окунуться в предназначенный нам ад.
Стоило мне наклониться вперед, как Помпей меня перехватил и, грубо, несдержанно дернул на себя. Так, что я сразу же была вжата в его обнаженный, до невозможности горячий торс. Одно прикосновение его руки и перед глазами все поплыло, а тело пробило ознобом, словно от лихорадки, но не успела я даже перевести дыхание, как альфа уложил меня на пол и навис сверху.
Он не просто снимал с меня одежду. Он буквально срывал ее. Рвал толстовку в клочья и огрубевшими руками тут же набрасывался на обнаженные участки кожи. Сжимал, трогал, каждым прикосновением будто бы клеймил. Губами истязал шею, а потом и грудь. Оставлял укусы на плече и вместе с этим уже начиная сдергивать джинсы. Даже не расстегивая пуговичку. Вырывая ее вместе с нитками.
И, черт возьми, мне было страшно. Каждый миллиметр моего сознания дребезжал от паники, которая ясно давала понять — сейчас мне будет больно.
Сквозь блики в глазах, я смотрела на
