Нарушая правила - Алекс Коваль
Мама бледнеет. Впервые в жизни я посмела так открыто ткнуть ее в собственную беспомощность. Сколько себя помню, никогда она не смела перечить отцу, и это ужасно! Сердце колотится, кровь пульсирует, дыхание учащается. Меня начинает мелко потряхивать, а к глазам подступают слезы злости и несправедливости. И если бы не руки Рената, которые мягко обхватывают за плечи и увлекают за собой, я бы точно разрыдалась и впала в истерику!
— Дыши, ясноглазая, — ныряя в ряды с постельным, где совершенно пусто, обхватывает ладонями мои щеки парень, заглядывая в глаза. Их жжет от непролитых слез.
— Обидно, блин! — топаю ногой. — Ты к ней по-человечески, а она? Что ей мешало хотя бы ради приличия улыбнуться? Уж про то, чтобы порадоваться за дочь, я вообще молчу!
— Все это херня, Вик, — смахивает подушечкой большого пальца слезу с моей щеки красавчик. — Ну, не улыбнулась и фиг с ним, я не в обиде.
— Я в обиде!
— Моя сильная и смелая маленькая Вика, — целует в макушку Ренат, прижимая к своей груди. — Я тобой горжусь.
— Правда?
— Правда.
— Просто, чтобы ты знал, после этой сцены идти мне теперь точно некуда, — бурчу. — За смелость приходится платить…
Красавчик смеется. Я улыбаюсь. Его незримая сила и уверенность передается и мне. Рядом с ним я чувствую себя не просто смелой, а едва ли не всемогущей. Горы свернуть? Да, пожалуйста! Землю остановить? Без вопросов. Только пусть он меня всегда вот так крепко-крепко обнимает и часто-часто говорит, какая я молодец. Все. Больше мне ничего и не надо.
Глава 26
Вики
— Я купила штору-гирлянду и заказала крутые разноцветные шарики, — хвастаюсь красавчику в трубку, прижимая телефон плечом к уху. — Придут через недельку и можно ставить елку.
Смахиваю тряпкой пыль с кофейного столика и пританцовывая топаю в сторону кладовки за стремянкой. В планах на сегодня постирать шторы и развесить первую новогоднюю красоту. Добавить чуть больше уюта в аскетичное жилище красавчика, возможно, прикупив еще каких-нибудь милых безделушек в магазинчике за домом.
— Я смотрю, ты времени зря не теряешь, ясноглазая, — слышу по тону, что Ренат улыбается. — Так держать.
На дворе субботний день, он сегодня на сутках. Как и всегда, пока есть свободное от тренировок и вызовов время, красавчик набирает мне. Так время пролетает быстрее и разлука кажется не такой невыносимой. И мне, и ему.
— Часики тикают. Что насчет подарка Илье, ты придумал? — в трубке слышится тяжелый вздох. — Спорим, что ты сейчас закатил глаза?
— Выбор подарков — это моя персональная боль. У тебя есть идеи? Ты девочка, вы в этом как-то больше шарите обычно…
— Хм, а ты наблюдательный, — ехидничаю, Реня ругается:
— Коза.
— Какая есть. Сам такую выбрал.
— А если серьезно, ясноглазая?
Я припадаю плечом к оконной раме, выглядывая во двор. Там сегодня тепло и много снега. Пушистые хлопья с самого утра неторопливо кружатся в небе, засыпая тщательно расчищенные дворником пешеходные дорожки. Детвора вовсю по сугробам скачет. Снеговиков катают. Соседка из третьего подъезда вон небольшую елочку у подъезда наряжает. Красота. Жизнь кипит.
— Ну, я твоего друга знаю плохо и видела всего раз, поэтому я бы не стала сильно на себя рассчитывать.
— Спасибо, ты мне очень помогла, — ухмыляется красавчик.
— Обращайся! — улыбаюсь, в трубке начинает пиликать новый входящий вызов.
Хватаю телефон в руку, бросая взгляд на экран. Аж передергивает. Снова.
— Опять отец звонит, Вик?
— Ага. За сутки пятый раз.
— Может, все-таки возьмешь трубку? — снова заводит свою «шарманку». — Вдруг что случилось, ну, не просто же так они тебе трубку обрывают.
— Ничего у него не случилось! И у мамы. Она тоже пару часов назад пыталась мне дозвониться. Просто составили очередной разгромный монолог о том, какая я у них неблагодарная и недисциплинированная, ужасная дочь. Не хочу портить себе настроение.
— Хочешь, я поговорю с ними? Нормально, не с набегу.
Вот тут меня не просто передергивает, а бросает в натуральную дрожь.
— Нет, — кидаю слишком поспешно, — не сейчас. Пусть перебесятся и свыкнутся с мыслью, что я теперь не их комнатная собачонка. А там посмотрим.
Помнится, у нас уже была ссора, начатая с подобной темы. Тогда, в машине, когда мама позвонила. Красавчик тогда тоже предложил поговорить с моей родительницей, а я возьми, да и ляпни про «развлечение». Он еще долго мне эти слова припоминал. Нового скандала из-за своей горе-родни я вносить в нашу пару не хочу.
— И все-таки, я считаю, что это неправильно.
— Я поняла. Но вот в этом вопросе я тебе точно не уступлю! — заявляю упрямо.
Входящий, кстати, перестает долбить мне в ухо. Правда всего на пару секунд. Потом поступает новый звонок со своим противным «бульк-бульк».
Я, психанув, снова смотрю на экран, но это уже не папа. И даже не мама.
— Ой, Рень, я тебе перезвоню, хорошо?
— Все нормально, ясноглазая?
— Да, всего момент. По работе коллега звонит. Надо ответить.
— Твой пижон? — фыркает парень.
— Он не мой и не пижон, а генеральный директор фирмы, в которой я работаю. Не психуй, я быстро! — чеканю в трубку и сбрасываю красавчика, отвечая на входящий. — Илья Владимирович, здравствуйте. Что-то случилось? — ибо иного быть не может, привычки звонить своим подчиненным в законный выходной начальник наш не имеет.
— Вика, привет. Ты сейчас сильно занята?
— Эм, смотря для чего… — говорю осторожно.
Мы снова на «ты»? Ренату это не понравится. Да и я не в восторге.
— Помнишь, весной мы разрабатывали комплексный дизайн-проект в новостройке для семьи? Трешка там была просторная, — судя по голосу, генеральный слегка на взводе. — Спальня для двойняшек, хозяйская комната и гостиная. Ты этот проект с Вадиком вела, Вик. Вспоминай.
— Да-да, припоминаю, — морщу лоб, почесывая кончик носа. — Там еще в каждой спальне по ванной комнате.
— Точно.
— Что-то с ним не так? С проектом.
— Кафель в хозяйской ванной посыпался. То ли ремонт подрядчик выполнил криво, то ли материалы не качественные. Короче, мне срочно нужен этот проект. Чертежи и смета у тебя остались? Придется за счет фирмы переделывать. Заказ был комплексный. Ремонт был под нашим надзором. Соответственно, и косяки
