Босс, я не нарочно! или Я убью тебя, Ломова! - Мария Геррер
– Да они что угодно скажут, лишь бы напакостить мне, – вспылили я.
– За что же они вас так не любят? – усмехнулся следователь.
– Обычая женская зависть.
– Есть чему завидовать? – не унимался он.
– У меня… – как бы это правильно сформулировать? Я подбирала слова, но ничего путного не получалось. – У меня хорошие отношения с боссом.
– Это я уже понял.
– Меня планируют назначить начальником отдела.
– Кто планирует? – в голосе следователя я уловила иронию.
– Герман Юрьевич. Не из-за наших отношений, – это звучало чудовищно глупо. – Я хороший сотрудник, у меня опыт работы. Вот дамы и сходят с ума от злости. В женском коллективе такое сплошь и рядом.
– Возможно, – кивнул следователь. – Признаюсь, их показания сильно разнятся между собой. Но вы не взяли ребенка и не вышли из кабинета, как говорите. Вы его схватили на руки и убежали. Верно?
– А как я должна была поступить? Олеся билась в истерике, дамы орали. Ребенок испугался. Не надо ему присутствовать при подобных разборках. Особенно когда его мать ведет себя неподобающим образом.
– Почему в отделе кадров вокруг стула нарисован круг мелом? – в глазах следователя мелькнуло любопытство.
– Вам не рассказали? – надо же, неужели не доложили, что я ведьма?
– Хочу услышать это от вас.
– Некоторые сотрудницы офиса считают, что я ведьма, – призналась я.
– А это так? – теперь следователь смотрел на меня как на полную идиотку.
– Нет, разумеется. Это глупость, которую они сами выдумали.
– Вы дали им к этому повод?
– Вы думаете, дуракам нужен повод? – задала я риторический вопрос.
– И, тем не менее, почему они это выдумали? Какова причина?
– Длинная история, – вздохнула я.
– А мы никуда не спешим, – следователь мученически посмотрел на часы. Они показывали восемь вечера. Уверена, ему безумно хотелось домой.
– Ну, слушайте, – и я начала свой рассказ. Он получался путанным.
По мере того как я говорила, глаза следователя округлялись все больше и больше.
– Получается, вы умышленно вводили в заблуждение коллег и пытались внушить им мысль, что вы ведьма? Правильно я понял? – уточнил следователь.
– А что я должна была делать? Они бы от меня так просто не отстали. А после того, как я призналась, что колдунья мне больше никто не угрожал и не подкидывал кукол вуду и прочую ерунду.
– Я удивлен вашим способностям, – усмехнулся следователь. – Успеваете и с любовницей мужа поскандалить, и с женой любовника. Бурная у вас личная жизнь.
– Так получается, – буркнула я. – Я никого не трогаю. Ни Свету, ни Олесю. Они сами первые начали.
– Просто детский сад.
– Не детский сад. Это у нас коллектив такой.
У следователя зазвонил мобильник.
– Хорошо, – коротко ответил он.
– Вашему адвокату разрешено присутствовать при нашей беседе, – недовольно сообщил следователь.
– Мне не нужен адвокат, – запротестовала я. – Я же не подозреваемая. Нет? Или уже да? – у меня противно похолодели ладони.
– Пока нет, но все может поменяться, – обрадовал меня следователь.
Оптимизма мне это не прибавило. Представляю, сколько стоит адвокат.
– И у меня на него денег нет, – поспешила проинформировать следователя.
– На этот счет не переживайте. Все оплачивает ваш начальник. Удивительно бескорыстный человек, – в его голосе сквозила насмешка. – Так заботится о своих сотрудниках!
В дверь постучали. В кабинет вошел полицейский.
– Адвокат к гражданке Ломовой, – объявил он голосом заправского дворецкого.
Он пропустил вперед невысокого лысоватого человека лет шестидесяти.
– Добрый вечер! – любезно поздоровался адвокат. – Меня зовут Михаил Яковлевич Романцев, – он крепко пожал мне руку. – Я представляю интересы госпожи Ломовой, – сообщил следователю.
– Здравствуйте, – кивнула я в ответ.
Романцев протянул следователю свою визитку.
– У меня ваших визиток уже штук десять, – следователь небрежно засунул ее в органайзер, – Добрый вечер.
– Я хотел бы знать, почему вы начали допрос госпожи Ломовой, не дождавшись меня?
– Во-первых, это не допрос, это беседа, – парировал следователь. – Пока, по крайней мере.
– Вы запугиваете мою клиентку, – строго произнес Романцев.
– Я ее не запугиваю. Но предупреждаю, что все может измениться. Во-вторых, вы, Михаил Яковлевич, еще бы ночью приехали.
– В этом моей вини нет, и, подозреваю, вы об этом прекрасно знаете. Меня не хотели допускать на беседу.
– Это вопрос не ко мне, а к руководству. Не положено, значит не положено.
– Мне пришлось очень постараться, чтобы пробиться к моей клиентке, – обиделся адвокат. – Я дошел до прокурора. А между тем госпожа Ломова даже не подозреваемая. Так почему такие сложности, посмею спросить у вас?
– Подано заявление в полицию о похищении ребенка. Мать конкретно указала на похитительницу. Есть пять свидетелей. Руководство относится к подобным заявлениям очень внимательно, – следователь поспешил переложить ответственность на начальство. – Так что вопрос не ко мне.
– Мы подадим встречный иск о ложном обвинении и клевете.
– Как пожелаете, – пожал плечами следователь. – Это ваше право.
– Поскольку госпожа Ломова не задержанная, а всего лишь свидетель безобразного дебоша и скандала, прошу немедленно прекратить беседу и отпустить ее домой. У нее маленькая дочь и она нуждается в матери не меньше, чем сын Соболевой.
– А вы хорошо осведомлены о происходящем, – заметил следователь.
– Так это моя работа, – очаровательно улыбнулся адвокат. – Вы хорошо делаете свое дело, а я – свое. У вас богатый опыт и острый ум. Уверен, вы отлично понимаете, что Соболева не просто так затеяла всю эту возню вокруг моей клиентки.
– Я во всем разберусь. И буду объективен, обещаю.
– Благодарю. Ни секунды не сомневаюсь в вашей компетенций и порядочности, – адвокат открыл портфель и начал перебирать в нем папки. – Ознакомьтесь на досуге.
Он положил перед следователем файл с бумагами.
– Что это?
– Документы из дела Олеси Соболевой после того, как она устроила скандал в ночном клубе. Посмотрите, как все похоже складывается. Те же ложные свидетели, те же
