Я не дам тебе уйти - Ульяна Николаевна Романова

– Все будет хорошо, – шепнул он мне.

– Ваня… Что происходит? – жалобно поинтересовалась я и еще сильнее вцепилась в его плечи.

– Ты в порядке? – вместо ответа шепнул мне на ухо Ваня, – тебя…

– Мы все целы, – быстро ответила я.

– Иван, как я рад вас видеть, – отвлек нас голос Германа. – Вы не против, если Регина Валерьевна поприсутствует?

Капацкий напрягся всем телом, сильнее стискивая меня в объятиях, и холодно произнес:

– Не против. Регина, иди к Лизе, подожди немного, – очень мягко велел он мне.

Я окончательно перестала понимать, что происходит.

– Давай, – подпихнул он меня, с неохотой выпуская из рук.

Я снова вернулась к подруге, с ужасом глядя на происходящее вокруг. В груди же поднялась волна гнева; в тот момент я готова была убить собственного брата. За то, что заварил эту кашу, которую приходится расхлебывать Ване.

– Снимайте куртки, присаживайтесь на стульчики, – с видом заботливого хозяина дома предложил нам Павлик, съеживаясь под ледяным взглядом Капацкого.

– Павлик, – оскалился Ваня так, что, казалось, температура воздуха в комнате упала на несколько градусов.

– Капа, – кивнул ему Павлик, – всё, как мы обещали, – девочки целы и невредимы.

– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно прошептала Лиза.

– Нет, – округлила я глаза.

Мы обессиленно упали на стулья, а запаниковавшая Вера осталась стоять на месте, недоверчиво переводя взгляд с Вани на Германа и обратно.

– Сядь, – велел ей Павлик.

– Да пошел ты! – процедила она, но нарываться не стала и села рядом со мной.

Я же во все глаза смотрела на Ваню. Мой мужчина был одет в классические брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Очки он не надел и смерил всех присутствующих мужчин ледяным взглядом. Я видела, насколько он напряжен, и понимала, что мы здесь, скорее всего, как элемент психологического давления на него. И мысленно пыталась передать, что со мной все хорошо, что я люблю его. Так сильно люблю… И так сильно виновата, что из-за меня его втянули во что-то опасное.

Ваня на мгновение повернулся ко мне, словно услышав мои мысли. Его взгляд тут же потеплел, и Капацкий уверенно направился к столу.

Герман Владимирович хитро усмехнулся и устроился за столом. Ваня сел напротив, положив ладони на столешницу и демонстрируя ледяное спокойствие.

– Кто это? – растерянно спросила у меня Вера, нервно теребя пальцы.

– Ты решила со мной поговорить? – не удержалась я от сарказма.

– Тебе трудно ответить? – зло прошипела она.

– А тебе? – отбила я.

– Андрей – игроман. Он проиграл услугу Горскому. Андрей с Владом не захотели ее выполнять и нас похитили. Кто этот мужик? – выпалила Вера на одном дыхании.

У меня сердце забилось в висках. Мой брат – игроман? И муж тоже? Мне казалось, что две недели назад я уснула, а проснулась в параллельной вселенной, где все встало с ног на голову.

– Регина, кто это? – ткнула меня в плечо Вера.

– Мой любовник, – зло процедила я. – Давно Андрей играет?

– Да, – кивнула Вера, опуская голову.

До того момента я думала, что меня уже ничем не удивить. Но Вера смогла. В моей голове никак не желала укладываться мысль, что мой брат игроман…

Получается… Ваня играет на нас? Сейчас, в этот момент он пытается отыграть наши жизни и долг Андрея? А если он проиграет, что тогда? Ему придется выполнять то, от чего отказались Влад и Андрей?

Меня снова замутило. Голова закружилась, перед глазами замелькали черные мушки, а желудок предательски сжался от страха. В ушах зашумело, казалось, что я нахожусь в вакууме, ничего не видя и не слыша вокруг. По позвоночнику скатилась капля холодного пота, а я с трудом сглотнула ком в горле и приказала себе не расклеиваться. Ни в коем случае не отвлекать сейчас внимание Вани от игры. Он не должен волноваться обо мне.

Я вдруг вспомнила, как папа учил Андрея играть в карты. Пытался обучить и меня, но мне было неинтересно, и отец быстро сдался, зато у них с Андреем, особенно после того, как умерла мама и мой брат стал часто попадать в передряги и отдалился от отца, наконец появилось что-то общее.

И, наверное, в тот момент я даже порадовалась, что папа не видел, к чему привело его стремление стать ближе к сыну. К игромании…

Герман Валерьевич включил лампу над столом, а Павлик вдруг взял стул и устроился между Ваней и Германом.

– Вы ведь не против, Иван, – тоном змея-искусителя спросил Герман Капацкого, – что нас станет на одного больше?

Я успела заметить, как ожесточился взгляд Вани – всего на мгновение, а затем снова сменился ледяным холодом. Капацкий откинулся на спинку и хищно усмехнулся.

Павлик же достал из-под стола поднос, на котором лежали круглые фишки и запечатанная колода карт.

– Но раз вы внесли изменения, то и я тоже, – насмешливо произнес Ваня, доставая из кармана брюк свою колоду карт.

Я успела заметить, что она тоже была запечатана.

Герман Владимирович поджал губы, но кивнул:

– Справедливо. Кто раздает?

– Жребий, – бросил Ваня, распечатывая колоду.

Павлик достал из кармана монетку и подхалимски посмотрел на Горского.

– Орел, – ожидаемо выбрал Герман Владимирович.

У меня пересохло в горле, всё вокруг расплывалось. Четким оставалось только каменное лицо Вани, не отражающее ни единой эмоции. Даже взгляд моего мужчины заледенел. Капацкий не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на том, что происходило за столом.

Я же из-за шума крови в ушах практически ничего не слышала. Громко сглотнула, до боли стискивая руку Лизы, которая, как и я, завороженно следила за игрой.

Герман перетасовал колоду, в то время как Павлик разделил фишки на три равные части, поставив их перед каждым участником.

Герман Валерьевич раздал каждому по несколько карт, а оставшуюся колоду отложил в сторону.