Ты думал, что я слабая... - Виктория Осадчая
Вот так! Получается что мы одного поля ягодки. Рассматриваю фотографии… Ну, она красивая. Не даром же моделью слывется. Красивых среди них немало, но такого очарования и шарма я не видела давно. Внутри потихоньку начинает шевелиться ревность, хотя на сердце становится намного легче от того, что не я одна обманщица. И было ли, или не было у них что-то, но пресса теперь эту новость точно не выпустит из виду.
— Что-то случилось? — Захар подкрался совсем незаметно, положив руки на мои плечи. Мягкими движениями он начал их разминать, заставляя толпу мурашек разбежаться от места соприкосновения по всей площади моего тела.
— Нет, ничего, — соврала я. А может просто не доказала правду? Имела ли я вообще право ревновать Арландо? Думаю, теперь абсолютно никакого. — Я сейчас расслаблясь и усну, а мне ещё в душ идти, — мурлыкала я от удовольствия.
— Я тебя могу отнести и вымыть, если попросишь, — его губы тронули область шеи, от чего я почти подпрыгнула на месте. Тяжело было держать себя в руках, когда мы находились рядом.
А между тем губы Ольшанского смелеют, как и руки, задирающую мне футболку со спины, когда он исследует участок между шеей и плечом. Простите, соседи, но сегодня мне не до вашего спокойствия. Пофиг, пофиг, пофиг…
Безумствовать до утра не даёт мысль, что завтра ждет тяжелый день и не факт, что завтра же он и закончится. Меня ожидает долгая дорога через тайгу в тундру, чтобы попытать счастье еще одного волшебника. Надеюсь у него получится.
Республика Саха или по-другому Якутия, относится к Дальневосточному федеральному округу самого большого государства на планете. Несмотря на достаточно большую территорию, из-за природных условий, население здесь приближена к миллиону, но не дотягивает малость. Причём, более 40 % территории Республики находятся за Северным полярным кругом, куда мне предстояло отправиться. Когда мы прибыли в Якутск, погода порадовала своим летним вариантом и температурой переваливающей далеко за двадцать. А вот вечером уже чувствовалось дыхание с севера. И разница с Петербургом в 4 градуса широты ощущалось достаточно холодной ночью. Это в июле- то месяц. А дальше больше… Не зря я приобретала перед отъездом тёплую куртку и сапоги. Забила я свою сумку исключительно зимними вариантами по настоянию Захара.
Наш проводник Темир, человеком оказался малоразговорчивым, и это только с Захаром. Я для него, видимо, была не самым лучшим собеседником. Как позже рассказал Ольшанский, Темир был сыном друга его отца, который умер два года назад. Именно поэтому обратился мой спутник к нему, а тот в свою очередь не смог отказать. В общем, из-за этого я уяснила немного информации, от того и такие познания.
Свое путешествие мы начали от поселка Жатай, который имеет статус городского типа. Причал, где нас ждал Темир, находился за поселком, и мы прибыли туда рано утром. Долину Туймаада укутывало туманом, который наплывал с Лены ватными хлопьями. Я думала рассмотреть поближе возвышенность Чочур Муран, находящуюся всего в нескольких километрах и являющуюся одной из достопримечательностей якутчан, но из-за белой плотной пелены видела только густой сосновый лес на ее вершине.
Пейзажи этого места просто поражали своим величием и великолепием. По воде мы пробирались на моторной лодке, я поплотнее куталась в куртку и прижималась теснее к Захару, чтобы сохранить тепло. Я с удовольствием рассматривала густой таёжный лес, пугающий своим мраком и таинственностью. Часто по пути встречались небольшие поселки, где с причалов нас приветствовала местная детвора, махая руками и выкрикивая что-то на сахском.
Через несколько часов любования местными красотами, у меня начало рябить в глазах, пока Темир не причалил у небольшого пирса. От долгого пребывания на свежем воздухе, который после городского резал легкие, отвыкшие от такой роскоши, желудок мой сводило от голода. Нас встречал человек в МЧСовской форме с капитанским погонами
— Полковник Берестов приказал Вас сопроводить, — огласил он цель своего пребывания здесь и уже через полчаса тряски по раздолбанным дорогам, которые-то и дорогами трудно назвать, мы оказались в полевом лагере спасателей. Оказывается, из-за продолжительных дождей с Верхоянска сошла сель, поэтому из Якутска они сменили место дислокации, перебравшись ближе к поселку Жиганск.
М-да, если бы я знала, что в моем приключении будут замешаны столько людей, отговорила себя от этой мысли. Это ж сколько пришлось человек потревожить, даже добраться до военных, чтобы исполнить мою прихоть. Я стыдливо прятала глаза, когда Захар встретился с тем самым Берестовым крепкими мужскими объятьями.
Нас разместили в одной из палаток, или как это называется, попрощавшись до вечера.
— Откуда ты их всех знаешь? — удивилась я.
— Мой отец геолог, забыла? Он много лет проработал в Якутии, перерыв всю землю, где могли по предположению находиться алмазы. Поэтому и знакомых столько осталось, а точнее сказать, друзей.
— Ничего себе! — удивлялась я с каждым днём. А ещё больше меня поразило то, что Ольшанский знал язык сахов. Объяснял он это тем, что в юности тоже был заражен романтизмом полевых работ, часто покидал Петербург, чтобы помогать отцу и жил среди местного населения.
Я почему ты сразу вспомнила Арину, у которой отец тоже ученый, но ее мама почему-то не выдержала ритма этой жизни. А родители Захара до сих пор были вместе.
Вечером нас ждало офицерское застолье. Полковник Берестов рассказывал байки о своих подвигах и знакомстве с Ольшанским-старшим, а я с удовольствием слушала, восторгаясь, порою, насыщенностью приключениями жизни этих мужчин.
После нескольких рюмок, внимание ко мне стало более пристальным. Я уже отбивалась от надоедливых вопросов по поводу моей персоны. Захар ревностно обнимал меня за талию, начиная постепенно закипать, хотя здесь даже флиртом не пахло, не говоря уже о чем-то большем. Ребёнка, даже в таком большом мужчине никто не мог скрыть.
К полудню следующего дня к нам прибыл все тот же капитан, который сообщил, что транспорт готов. Транспорт? Только не оленей, ни машины, или даже вездехода, что соответствовало бы этой местности, я не увидела. Ждал нас вертолет, крутящий своими огромными лопастями «пропеллера» прямо над головой. Я боязливо оглядела штуковину,
