Не время. Часть вторая (СИ) - Данина Дарья

Аромат корицы проникает сквозь шторку и заползает ему под кожу. В подкорку его головного мозга. А клубы тёплого пара окутывают брюнета, вынуждая неслышно стянуть в себя белую футболку поло. Горький стирает с лица испарину и поворачивает голову в сторону ничего не подозревающей Вари.

- Ссс! – Шипение по ту сторону баррикады заставило насторожиться и прислушаться Горького. – Растяпа. – Её голос вызывает у него дрожь вдоль позвонков, медленно переходящую в ноги.

- Варя? – Зовёт девушку и ловит её испуганное «Антон?!» - С тобой всё хорошо?

Что, Горький? Приехали? Вот она… забота. Беспокойство?Очередная капитуляция…

- Давно ты здесь? – Её это беспокоит? Кажется, что она превратилась в статую за этой шторой. Хрупкий силуэт замер на месте. Брюнет медленно встаёт на ноги и поднимает свою руку, чтобы обвести ладонью её очертания. Через тонкую промокашку прижимает пальцы и чувствует её горячую кожу. Охуеть. И каждый раз, дотрагиваясь до неё вот так, он ловит чистейший кайф. Эйфория накрывает его сознание, вытесняя из его головы абсолютно всё. Всё, что не касается этой девушки. Только она. Её сбивающееся дыхание и подрагивающее тело под его натиском.

- Нет. – Он хрипит и тихо откашливается. – Минуты три, может, четыре. – Сглатывает накопившуюся слюну и слегка подводит глаза, когда кончиками пальцев касается её груди. Но Варя даже не шевелится. Она позволяет ему прижать пальцы плотнее, натыкаясь ими через клеёнку на затвердевший сосок. И она не выдерживает. Шумно втягивает воздух через зубы, и сама льнёт к его ладони.

- Антон… - Её сиплый шёпот срывает у него любые тормоза. Он сжимает тёмную бусину между пальцами и второй рукой тут же отодвигает паршивую занавеску.

Встречается с её огромными глазами и воздуха в одно мгновение стало катастрофически не хватать. Словно удар под дых. Мокрая, обнажённая, однозначно возбуждённая. Машет ресницами, на которых повисли крохотные капельки. Грудь высоко вздымается при каждом вдохе. Губы влажные, приоткрытые. Просящие.

- Скажи мне, что ты в порядке! – Требует и молится, чтобы ответ был положительным. – Он был здесь. Я знаю. Скажи мне, что он тебя не тронул, Варя! – А сам гонит из головы мысли о том, что она принимает душ… после чего? Почему она шикнула, словно от боли, перед тем, как произнести «растяпа».

Девушка машет головой и перехватывает его запястье. Чтобы он не опускал руку.

- Нет. Я… - Рассматривая его лицо. – Я поговорила с ним. Я объяснила. – Сжимает мокрыми пальцами его руку и кладёт на место. На то место, где у неё горела кожа.

- Что? – А он не верит своим ушам. И ей тоже не верит. Не верит, что она на самом деле выбрала его. Того, кто столько раз делал ей больно. Сознательно. Как можно ощутимее нажимая на самые слабые точки. Его? Не задрота-друга?

- Я поговорила с Алексом. – Она оглядывает его обнажённую грудь и слизывает с губ капельки воды. Стало невыносимо жарко. Она хочет. Хочет его. Сама. Впускает эту мысль в своё пыльное сознание и даёт ей там осесть. Сама тянет руку к его брюкам и цепляет ногтями его ремень. Нерешительно поднимает глаза, чтобы встретиться с чёрным безумием в его взгляде. И, кажется, это безумие заразно. Варя робко, но очень ловко вытаскивает наконечник из пряжки и вырывает язычок. А брюнет лишь ошарашенно смаргивает наваждение. Несколько секунд замешательства и Горький рывком расстёгивает брюки. Потому что сил терпеть не осталось. Он никогда не насытится ей?! Спускает брюки вместе с боксерами и обувью, в которой он вломился в их чистую уборную. Ловит её взгляд. Широкие зрачки, из-за которых теперь не видно зелени её глаз. Пиздец.

Девушка пятится назад, когда Антон перешагивает через бортик ванной и прижимается к ней всем своим подрагивающим и крепким телом. Впечатываясь в девушку своим возбуждённым до предела членом. Чувствуй, Варя. Чувствуй меня, пожалуйста. Всегда.

Упругая кожа обтягивала мышцы на подтянутой мужской фигуре. Слегка прохладная вода заставила Горького втянуть воздух ртом, и тут же припасть к её губам. Подхватить под ягодицы, чтобы прижать девушку к стене.

Впиваясь в её кожу жёсткими пальцами, Горький впитывал в себя её вкус. Запах. Распадался на песчинки и горел.

Сминал небольшую грудь губами, прикусывая вытянутые соски и вызывая её неподдельную дрожь. Протяжный стон, сорванный с её губ, доводит парня практически по исступления.

- Обхвати меня. – Командует брюнет и подсаживает девушку, вынуждая её обвить мужскую талию ногами. И почувствовать промежностью твёрдую бархатистую плоть. – Люблю тебя. – Шепчет ей в ухо и прикусывает мочку. Одновременно с этим врывается в девушку и сильнее наваливается. В его голове бухает. Пульс отбивает настоль интенсивно, что Горький с трудом контролирует себя.

Стиснув зубы, он медленно выходит из Вари, почти полностью, ловит ртом её выдохи, и так же медленно входит снова. Тугой узел сжимает низ его живота. Кажется, что ещё чуть-чуть, и его разорвёт на части. Он кладёт правую руку на её шею и нежно гладит. Трёт большим пальцем пульсирующую венку, а затем слегка сжимает. Его уносит в экстазе от вида её открывающего рта, от вида её взгляда с поволокой. Ещё несколько медленных толчков и…

- Ещё… - Она опускает ресницы и направляет свой взгляд туда, где их тела соприкасаются. Тут же густо краснеет и утыкается носом ему в шею. – Сильнее. – Ещё тише. Бляяяять.

Горький, не раздумывая больше не секунды, снимает с себя девушку и разворачивает к себе спиной. Проходится своими длинными пальцами по её смуглой спине и опускает свою руку ей под живот.

Варя слегка дёргается вперёд и сжимает свои колени. Скорее всего, просто по инерции. Даже неосознанно. Всхлипывает, когда чувствует жёсткие пальцы между своими бёдрами и отводит таз назад, при этом плотно прижимаясь раскалённой грудью к прохладной плитке. Горький нежно проводит вдоль влажных складок и просовывает пальцы дальше, натыкаясь на углубление. Легко скользит внутрь, и сжимает зубы от охуения и осознания того, что теперь она действительно ЕГО. Бросает короткий взгляд на свой набухший член и толкается вперёд, одновременно с этим вытаскивая пальцы и растирая влагу по её коже. Сильнее. Быстрее. Толкаясь в неё, словно это в первый раз. Одуревая от ощущений на грани, и от того, как плотно она его обхватывает.

Он наматывает тёмные пряди на свой кулак и тянет её на себя. Вынуждает оторвать свою ноющую грудь от прохладной стены и обнажить для его рук и губ желанные участки кожи. Его девочка. До мозга костей Его.

Врываясь всё резче, впиваясь зубами в её плечи и лопатки, теряясь в этих ощущениях... Какая нахер Вена? Какой, к чёрту, доктор Нойманн?

Глава 37

Гарик проводит ладонью по запотевшему зеркалу и всматривается в своё лицо. Синяки под глазами залегли уже давно. Белки нездорово красные. Зомби херов.

Парень облокачивается руками на раковину и приближает своё лицо ближе. Очень близко. Рассматривает свою радужку. Ничего необычного. А Рита вчера сказала, что у него самые красивые глаза на свете. Блондин тихо смеётся, поражаясь своей реакции и отталкивается от белой керамики. Дурак!

Не зная, чем себя занять с утра пораньше, парень плетётся на кухню. Есть совершенно не хочется, но Кирюха вечно голодный. Поэтому Игорь утруждает себя приготовлением незамысловатого завтрака.

- Чтобы через пятнадцать минут был не месте. Иначе я сам всё сожру. – Проговаривает в динамик телефона и отсылает аудиосообщение жаворонку-другу, который разбудил его сегодня ранним звонком.

Маме она обещала… Вспоминает, что не увидит её ни сегодня, ни завтра и сводит челюсть, недовольно играя жевалками. Упорхнула вчера, словно шустрый мотылёк. Скрылась за воротами, оставляя его в полном одиночестве и раздрае. Блять… как же он скучал по Ритке. Желание нагнать упущенное вчера, его практически свело с ума. Её губы на его напрягшейся в миг шее, изящные пальчики, которые она робко запустила ему в волосы и протяжный, еле уловимый стон. Он был готов разложить её прям там, перед её собственным домом.