Ошибочный тест на отцовство - Ксения Фави
Встречи и дела я на сегодня не планировал. Могу побыть со своими, если нужно чем–то помочь с малышом. Начинаю постепенно вливаться… Хотя главного для него у меня, конечно же, нет. Кормит его Элина наверху, пока я заказал нам с ней завтрак. Так, и вроде бы его привезли.
Подхожу к экрану видеозвонка. У ворот совсем не курьер… Там моя мама.
Глава 19
Элина
Я все еще не могу поверить, что один из трех тестов, что делали Косте и Лёве, положительный. Причем сделали в более чем проверенной лаборатории. И даже факт, что отец Кости сделал его тайно, уходит на второй план.
Остается верить – экспертиза в специальной лаборатории поставит окончательную точку. Положительную точку! Это все не говоря о том, что Костя уже считает Лёвушку своим сыном. Отцовская гордость и нежность от него видна невооруженным глазом.
А вот отец Кости не горд, да… И я не предполагала, что тема его родителей всплывет уже этим утром. Спокойно кормила своего малыша наверху, когда тихонько приоткрылась дверь.
– Лин… – в проеме показался Костя. – У нас гости. Приехала моя мама… Если ты не хочешь, можешь не спускаться вниз.
Насколько знаю, с матерью у Кости вполне хорошие теплые отношения. Он не стал закрывать перед ее носом ворота. Но и меня ни к чему не принуждает… От этого становится легче.
– А она хочет меня видеть?
Козырев проходит в спальню. Он по–домашнему одет в спортивные шорты и футболку. Тоже не готовился принимать гостей.
– Она для того и приехала, – Костя садится к нам на кровать, – боялась, после выходки отца я буду морозиться еще долго и не подпущу ее к вам.
– Ты хотел так сделать?
Костя улыбается.
– Нет. Думал, пока нам не до бабушки. А вот она так не считает. Очень хочет посмотреть на Лёву.
Мне становится тепло от его слов. Хоть я понятия не имею, как мама Кости встретит меня. Но если у моего сына будет любящая бабуля, я готова идти на компромиссы.
– Мы спустимся через пять–десять минут.
Костя тянется ко мне, коротко целует и уходит. Я стараюсь настроиться, хотя, конечно же, ничего не выходит. Волнуюсь. Но встреча необходима, и никто за меня не познакомится с мамой моего любимого. В конце концов, она воспитала такого прекрасного парня! Уже этот факт заставляет надеяться на лучшее.
На мне спортивный костюм, в нем и спускаюсь. Малыша держу на руках. Он задремал, пока кушал. Но вполне может показаться бабушке. Поддержать беседу Лёвка пока все равно не может.
Уже на лестнице мой пульс разгоняет ритм. А ближе к гостиной сердце бьется уже где–то в горле. Хорошо, Лёвка на мою нервозность вообще не реагирует. После того, как между мной и Костей стало все хорошо, малыш как будто оброс защитным коконом. Вот и сейчас спокойно посапывает на руках.
Полненькая, не очень высокая женщина сразу поднимается мне навстречу. Есть знакомое в ее взгляде, чертах. Костя похож на мать. Еще отмечаю, что она ухоженная, но совсем без пафоса. Широкие джинсы, белая футболка. Никакой косметики на лице.
– Здравствуйте, – говорю первая.
– Доброе утро, – слышу приятный взрослый голос, – уж простите, что вот явилась. Не могла утерпеть!
У меня сама собой растягивается улыбка. Такой я и представляла его маму – в меру прямой, деятельной, симпатичной. Ух, надеюсь, не преждевременно я лыблюсь…
– Мам, это Элина. Лин, моя мама – Татьяна Павловна.
– Очень приятно.
Мама Кости смотрит на меня внимательно и… тоже улыбается.
– А уж как мне приятно! Линочка, рада тебя увидеть… Ну давай, знакомь меня с главным красавчиком!
Ласковый тон окончательно снимает напряжение. Шагаю к нашей бабушке.
– Это Лёва… Лев.
Смотрю на Татьяну. Но взгляд женщины уже прикован не ко мне.
– Лев Константинович, – с удовольствием произносит она, – ой, хорошо! Тьфу–тьфу!
Несколько минут женщина только улыбается, причмокивает, трогает внука за кулачок и с умилением смотрит. Потом, естественно, хочет взять маленького на руки. Как только осторожно передаю, из нее льется новый поток нежных слов. Какой у нас Лёва хороший и красивый. Как похож на папу в детстве! Я не могу поверить, что все это происходит наяву.
А вот Костя невозмутимо готовит всем чай.
– Ты привыкнешь к маме, – шепчет он, когда я тоже ухожу к кухне, – а вот Лёвка взбунтуется лет через пять. Надоест сюсюканье.
Я лишь качаю головой. Даже глаза щиплет от реакции Костиной мамы на внука.
– Элиночка, ты кормишь грудью? Я своего атамана до года не отлучала.
Козырев фыркает.
– Начинается! Ма, не переходи на личности.
Я хихикаю.
– Было бы интересно посмотреть на Костины детские фотки.
– Один из друзей его отца очень любит камеру. У него даже за границей выставки есть! И Костика он много–много фотографировал. Я покажу позже… – Татьяна Павловна начинает с улыбкой и вдруг грустнеет. Как же Илья себя отвратительно ведет! Не разговариваю с ним все эти дни, как узнала. Додумался!
Мы все притихаем.
– Я не слишком удивлен, – через какое–то время говорит Костя.
Его мать тяжело вздыхает.
– Знаешь, Лина, меня так воспитали, что нужно изо всех сил хранить свою семью! Но иной раз думаю, мне такая наука только во вред. Старомодное и никому не нужное воспитание!
– Между собой у вас не всегда плохо, – напоминает Костя.
Татьяна
