Замуж поневоле - Николь Келлер

– Сереж, мне нужна твоя помощь, – жалобным тоном просит бывшая.

– Слушаю.

– Это деликатный не телефонный разговор. Мы можем встретиться?

Черт, вот чувствует моя задница, что ничего путного из этого не выйдет, но в очередной раз играю роль джентльмена:

– Хорошо, только ненадолго, у меня много дел.

– Можно я подъеду к тебе? Ты в офисе?

– Да. Жду.

Через полчаса в мой кабинет входит как обычно безупречная Ирина – сексуальная в этой своей офисной рубашке и юбке – карандаш, безупречные прическа и макияж, хищный влажный взгляд. Но…не возбуждающая ни разу. В моих мыслях сидит одна – единственная женщина. И, подозреваю, что это навсегда.

– Что случилось?

– Я уже говорила, мне нужна помощь.

– Говори, я слушаю.

Но вместо этого Ирина походкой топ-модели проходит и садится прямо на мой стол, начиная расстегивать пуговицы на своей рубашке.

– Ира, что ты делаешь? – устало спрашиваю я. Я перестал понимать эту женщину. Она – самодостаточная, красивая, умная, сексуальная, а все унижается передо мной, несмотря на то, что я однажды уже сказал, что женюсь на другой и больше несвободен.

– Я прошу тебя о помощи. Мне очень тебя не хватает, Сереж. Пожалуйста, всего один раз…И я исчезну из твоей жизни…, – и с этими словами она касается моей груди.

Перехватываю ее руку, больно сжимая. Но ничего не успеваю сказать, как дверь распахивается. И я, даже не взглянув, кожей чувствую присутствие своей жены.

Решение проблемы приходит в мой мозг мгновенно. Пусть даже ценой собственных чувств. Но Таня ни в коем случае не должна пострадать.

Прости меня, моя девочка. Я должен тебя защищать, но иного выхода я не вижу…Прости…Я надеюсь, что когда-нибудь ты дашь мне шанс все исправить.

Знаю, что из-за Ирины меня не видно, поэтому, не сводя глаз с любовницы, торопливо расстегиваю пуговицы на рубашке и ремень на брюках, и только после этого встаю, усиленно изображая растерянность от внезапного появления жены в «горячий» момент.

Мелькнувшие в ее глазах боль, обида и разочарование режут мое сердце на куски тупым ножом. Прилагаю огромные усилия, чтобы не сдаться и не сознаться во всем. Чтобы не прижать к себе свою девочку, только бы не видеть ее разочарование во мне. Я понимаю ее боль: она в очередной раз думает, что ее предали, чувствует себя ненужной, брошенной. И нет ничего хуже этого чувства. Господи, девочка, прошу тебя не наделай глупостей…дай мне немного времени. Я обязательно за тобой вернусь. Потому что не представляю больше жизни без тебя. Потому что ты – та самая женщина, с которой один раз и до самой смерти…

Я ожидал, что Таня устроит скандал и был готов принести свой кабинет в жертву, но…она развернулась и ушла, чем напугала меня еще больше. Бегу за ней, хочу удостовериться…не знаю, в чем. Я вообще плохо понимал, что происходит, в голове полный сумбур. Только бы она не натворила дел!

Звоню лучшему сотруднику и снимаю его с задания, заменив свободным телохранителем. Плевать! Плевать на клиентов, на все! Сейчас имеет значение только моя Таня. Ее жизнь и безопасность.

Только после этого возвращаюсь в кабинет, где на моем столе все еще сидела Ирина.

– А теперь пошла вон. Чтобы я тебя здесь больше не видел и не смей мне звонить, – с каменным лицом, не глядя на бывшую, произношу я.

– Что?

– Что слышала! – у меня сдают нервы, поэтому я ору, что для меня очень несвойственно. – Все, Ира! Между нами давно все кончено! Прекрати меня преследовать и клянчить прощальный секс. Я женат. И это навсегда.

– Не уверена, что после сегодняшнего у тебя есть жена, – противно ухмыляясь, она все же сползает со стола и, взяв с кресла сумочку, наконец-то пошла на выход.

И я не уверен. Но это лучшее, что я могу для нее сделать.

Через несколько часов Иван докладывает, что Татьяна удачно добралась до дома отца, никуда не заезжала, по пути нигде не останавливалась. Плохо, это очень плохо. Потому что я был уверен, что она соберет свою привычную компанию и уйдет в отрыв, заливая свою злость алкоголем. Но в какой-то момент все пошло не так…

Я видел, что девочка испытывает ко мне интерес, но думал, что он основан на том, что я стал ее первым мужчиной, не более. Да, в последнее время у нас устаканились нормальные отношения, мы даже весело проводили время вместе, и разница в возрасте совсем не чувствовалась. Таня – совершенно другая, нежели какой хочет казаться. И я, кажется, влип…

Но я ошибался. Судя по реакции на мою «измену», все гораздо хуже. И сейчас я сделал ей невыносимо больно. Вашу ж мать! Оказывается, сохранить жизнь другому человеку гораздо проще, чем сохранить в своей жизни женщину, без которой ее уже не представляешь!

Уже вечером, добравшись до дома, набираю Лене.

– Как она? – спрашиваю вместо приветствия, наливая себе в стакан виски.

– Сказала, что кастрирует тебя, – хмыкнул друг. – Но меня беспокоит, что она сказала это спокойным тоном и вполне серьезно. И зная мою дочь…В общем, я серьезно опасаюсь за твои ко-ко, Серега.

А я в данном случае опасаюсь за Таню. Пусть всего меня на куски режет! Лишь бы дала шанс все объяснить…

– Что ты натворил, Серега? Моя дочь меня пугает.

– Не будем сейчас об этом. Леня, послушай меня внимательно. Завтра с утра к вам приедут мои ребята. Прими их, некоторое время они будут работать вместе с твоей охраной. Увеличим ее вдвое. Татьяне ничего не говори. А если будет настаивать, скажи, что обычная мера предосторожности перед выборами.

– Сергей, что происходит?

– Я ничего не могу сказать, но прошу об одном. Как друга. Не лезь, Лень. Это моя война. Об одном прошу – береги Таню.

– Разумеется, она же моя дочь! Или я чего-то не знаю?