Одна ночь - Татьяна Александровна Захарова
– Я слышал, что ты сказала Ане в комнате, – тихо признался он. – А значит, ты в курсе, что она просто привязала меня к себе этим ребенком.
– И? – я вздернула бровь, не показывая внутреннего смятения.– Разве это что-то меняет? – я снова шагнула вбок, ещё ближе к холодильнику. И попыталась проскользнуть мимо Власова. А в итоге, оказалась прижата спиной к холодильику. Дима обхватил руками мое лицо и начал пальцами обрисовывать черты моего лица. Скулу, нос, щеки, губы. Я же уперлась руками в его грудь, пытаясь высвободиться. – Отпусти меня.
– Ангел мой, если бы ты знала, что творишь со мной, – шептал он суматошно какие-то нежности. – Как я хочу быть с тобой, сладкая моя… – он зарылся рукой в мои волосы на затылке и оттянул голову назад. И от этой ласки волосы дыбом встали. Я с трудом сдержала стон удовольствия, только ещё глубже вдохнула. Отчего его запах заполнил мои легкие. Теперь я знаю: мускат и дерево – нотки моего самого сильного искушения. Губы Димы коснулись моих, и я резко отклонила голову назад, отчего стукнулась об холодильник.
– Перестань, Дима, – потребовала я. – Иначе я на помощь позову.
– Не позовешь, – с грустной усмешкой сказал он. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то узнал о моих чувствах к тебе.
– Мне кажется, количество знающих или подозревающих сегодня увеличилось, – хмуро бросила я. И пристально посмотрела в карие глаза. – Дим, чтобы ты себе не придумал, я никогда не переступлю через твоего ребенка. Не из-за каких-то там моральных принципов. Просто это для меня, как предать мать. Мне было почти пять, когда ушел отец. Но я до сих пор помню, как плакала моя мать, уткнувшись в подушку. И пусть я понимаю, что ваш сын не будет голодать или ещё в чем-то нуждаться…– я покачала головой не в силах подобрать слов.
– Оля, – с отчаянием простонал он в миллиметрах от моих губ. – Ведь можно что-то придумать.
– Хочешь предложить мне тайные встречи? – с усмешкой спросила я и покачала головой. – Дим, это не для меня.
Власов тяжело сглотнул, вглядываясь в мое лицо.
– Ты слишком правильная для этого мира.
– Опять фантазируешь? Пойми ты, наконец, я не люблю тебя. И даже не влюблена, – с напором произнесла я. – Да, интерес есть. Сексуальное влечение – возможно, – скептически хмык, и я тут же поправилась. – Хорошо, тоже есть. Но это не те причины, по которым я бы переступила через ребенка.
И вообще, таких причин для меня нет. Но я не стала повторять эту мысль. Снова попыталась оттолкнуть Диму и опять безуспешно. Он провел пальцем по моим губам, и я поспешно оттолкнула его руку. Слишком будоражат меня эти почти невинные прикосновения.
– Очнись, Дима! Ты сам себе внушил эту «одержимость» ко мне, сейчас ещё и чувства какие-то придумываешь…
– Внушил?! – прошипел он. И прижался ко мне вплотную всем телом, чтобы я прочувствовала его возбуждение. – ЭТО я себе внушил?! – зло уточнил он. Опустив взгляд, я уперлась плечами в его торс, чтобы хоть немного увеличить расстояние между нами. – Да стоит мне только подумать о тебе, и член становится колом! – хрипло сказал Дима, заставляя смотреть в свои глаза. – А стоит вспомнить, как ты со мной кончала, и я уже на полпути к оргазму.
Наверное, стоило брякнуть что-то вроде: вот и довольствуйся воспоминаниями, но я выпалила совершенно другое.
– Да не с тобой я кончала! А с таинственным незнакомцем! И если бы знала, что это ты – хрен бы ты довел меня до оргазма.
– Да? – с какой-то ядовитой злостью спросил Дима. Его руки обхватили мои ягодицы и сжали их. – Может, поспорим, что я за несколько минут доведу тебя до экстаза? – он снова попытался поцеловать меня, но я отвернула лицо. Его дыхание опалило мою щеку и ухо, и я, наконец, осознала, что с коньяком он перебрал.
– Иди проспись, – попросила я, сморщившись от запаха алкоголя. Дмитрий приподнял меня над полом, а в следующий миг я уже лежала спиной на столе. – Пусти меня! – тихо взвизгнула я, чувствуя, как его руки по хозяйски путешествуют по моему телу. – Не буду я с тобой спорить.
– Знаешь, что проиграешь? – спросил он с искушающей улыбкой.
И попробовал стянуть мои брюки от пижамы вместе с бельем, за что сразу схлопотал по яйцам. Пользуясь его временной дезориентацией, попыталась откатиться в сторону и сбежать. Но Дима удержал меня за бедра, протиснувшись между них. И собственным телом пришпилил меня к столу, никак не реагируя на мои трепыхания. Оклемавшись от удара, Дима задрал футболку на мне от пижамы, обнажив живот. И начал покрывать его медленными чувственными поцелуями. Я рвано выдохнула, внезапно осознав, что он действительно хочет довести меня до оргазма прямо здесь. Раскусил меня, гад. Понял, что я не позову на помощь, не желая, чтобы кто-то о нас узнал. Уперлась ладонями ему в плечи, пытаясь отодвинуть. Безуспешно. Съездила по лицу, желая отрезвить этим. С тем же успехом. Он продолжал целовать мой живот, царапая шершавым подбородком чувствительную кожу. Языком обвел вокруг пупка, вырывая судорожный вздох у меня.
– Отпусти меня, – снова попробовала я до него достучаться. Его губы сместились выше, он приподнял ещё выше край футболки. И я пожалела, что сняла бюстгальтер, когда готовилась ко сну. Потому что именно к груди стремились его губы. Всхлипнула от обиды и снова съездила его по лицу. Но это было то же, что мертвому припарка. Он все-таки приподнялся и заглянул в мои глаза, членом начиная тереться о мою промежность через одежду. А там уже и без того было жарко. Я сопротивляться-то продолжала на чистом упрямстве. Поэтому когда Дима попытался меня поцеловать, поспешно отвернулась вбок. Его губы прошлись по скуле и шее, при этом подбородком он задевал какие-то особо чувствительные точки. Отчего я уже с трудом могла сдержать стоны.
Взгляд метался по кухне в поисках выхода из положения. И неожиданно зацепился за оставленный на столе тетрапак молока. Убить им при всем желании не получится. Отчего-то эта мысль принесла непонятное облегчение. Я схватила тетрапак и с размаху съездила Диме по голове. Причем удар был такой силы, что картон лопнул, обливая и его и меня молоком. Миг растерянности и
