Горячий доктор (ЛП) - Грей Р. С.

— Они нравятся тебе? — спрашивает Мэтт с водительского сидения, смотря на меня.

— Они идеальны, — отвечаю я, беру его руку и кладу её себе на колени.

— Хорошо, достаточно этой телячьей нежности, — стонет Джози на заднем сиденье. — Кто-то может включить рождественскую музыку? Я готова петь!

ГЛАВА 30

Бэйли

Обычно, мне немного грустно видеть, что выходные заканчиваются, но в этом году все по-другому. Я снова готова начать работать. Хочу вернуться в операционную с Мэттом. Его расписание полностью забито делами, которые мы отложили из-за операции Джун, но я уже сказала ему, что готова работать столько, сколько ему нужно. Мы справимся с этим вместе.

Хотя я готова вернуться в больницу, я не могу поверить, как быстро пролетели каникулы. Мэтт и я почти все это время провели вместе. Мы были с его семьёй на Рождество. После лидирования в круге шарады его тётя и дядя с энтузиазмом обняли меня и Джози, словно мы одни из них. Его мама во время ужина заставила меня сесть возле себя, и даже украдкой показывала мне смущающие фотографии Мэтта и Купера, когда они были младенцами. Мэтт и я счастливо улеглись на мою узкую кровать.

Все последующие дни мы (я) пекли печенье и ели его прямо из духовки. Мы баловали Джози и потратили большую ее часть подарочной карты в Бернс и Нобле. Она взяла столько книг, которых хватит ей на всю жизнь, но я боюсь, что она прочитает их за неделю.

Между мной и Мэттом дела идут быстро. Это не мимолетная интрижка и, хотя я готова пойти на все, беспокоюсь, что для Мэтта это слишком, потому что начинаю замечать небольшие изменения в его поведении в последние выходные перед тем, как мы вернёмся в госпиталь. Это начинается, когда мы едем домой в пятницу после ужина, и когда я спрашиваю о какой-то ерунде, он не отвечает. Я смотрю на него, а он даже не слушает. Когда мы приходим домой, набираюсь смелости спросить его, все ли в порядке, и он откидывает мое беспокойство, словно это ничего не значит, и притягивает меня для поцелуя, к черту беспокойства.

В субботу мы берём Джози в кино, но он не смотрел его ни минуты. Конечно, он сидел там, смотрел на экран, но его мысли были в другом месте. Я знаю об этом, потому что, когда мы обсуждаем фильм по дороге домой, Мэтт даже не может сказать имя главного героя. Джози дразнит его по этому поводу, но я молчу, гадая, не сделала ли я что-то, из-за чего он передумал по поводу нас.

За ужином замечаю, что Мэтт беспрерывно листает свою почту, а затем той ночью, когда я просыпаюсь, вижу, что он сидит на краю моей кровати, закрыв голову руками.

Сначала я подумала, что он заболел.

Сейчас 2:30 ночи, почему он проснулся?

— Мэтт, ты в порядке?

Он резко поднимается и смотрит на меня через плечо.

— Да, я в порядке. Просто не могу заснуть.

Он тянется назад и находит руку, которую я держу для него. Что-то не так. Я никогда не подозревала, что он лжет мне, но, клянусь, сейчас он не честен со мной.

— Ты уверен? Хочешь, принесу тебе воды или ещё что-то?

— Нет, мне ничего не нужно. — Мэтт двигается и залезает обратно под одеяло ко мне.

Я жажду его тепла и прижимаюсь к нему. Это моё любимое место.

— Похоже, последние несколько дней ты много думаешь о чём-то, — рискую я, двигая своим пальцем вперёд-назад по его груди.

Он вздыхает.

— В любой момент я должен услышать о гранте. Вот, о чем я думаю.

Конечно! Я должна была догадаться. Я слышала, что он говорил об этом со своими родителями на Рождество, но была слишком далеко, чтобы понять большую часть разговора.

Меня пронзает облегчение. Я действительно беспокоилась, что у него сомнения насчёт нас.

— Это здорово, Мэтт. Ты расскажешь мне об этом?

Его рука обнимает меня и притягивает ещё ближе.

— Конечно. Утром. Нам надо поспать.

Но этот разговор так и не происходит. На следующий день Мэтт рано уезжает в больницу, а к тому времени, когда возвращается в мой дом, я уже заканчиваю готовить лазанью, Джози проводит его к столу, который она накрыла. Затем доминирует большую часть разговора за ужином, и я не против, потому что занята наблюдением за ними. У них беззаботные отношения. Рядом с ней Мэтт выглядит очень расслабленным, как будто не может не улыбнуться ее нелепому взгляду на жизнь. После того как мы поужинали, Мэтт предлагает помыть посуду, и под этим предлогом насильно выгоняет меня с кухни.

Один день сменяется другим, и о гранте я меньше всего думаю.

Мы живём счастливой моделью, к которой я могу скоро привыкнуть. Мэтт и я оперируем три раза в неделю, и большую часть ночей он остается у меня. Мы делим мою крошечную кровать, и его привычка обниматься становится более неконтролируемой. Скоро мне придётся строить между нами крепость из подушек, чтобы немного поспать. Тайно я люблю это.

По вечерам готовлю ему и Джози ужин, или, если у нас операция до позднего вечера, берём еду на вынос. Мэтт настаивает, что он должен покупать продукты, так как большую часть съедает он. Тунец в прошлом, и я этому очень рада. По выходным мы смотрим с Джози фильмы и бегаем на ночные свидания то тут, то там, обычно просто ходим к нему домой, чтобы заняться сексом, чтобы не бояться, что Джози нас застукает. Кроме того, я в полной мере использую его стиральную и сушильную машинки. Пока наша одежда сушится, мы обратно падаем в постель.

Это лучший месяц, который я могу вспомнить, недели настолько наполнены счастьем, что я напрочь забываю о гранте, пока не прихожу в один понедельник на работу и нахожу, что половина больницы стоит возле двери кабинета Мэтта, чтобы пробраться внутрь.

К дверной ручке привязаны шары, и смех раздаётся в коридоре. Я не могу подойти ближе, чем на десять фунтов. Даже не могу заглянуть внутрь, чтобы попытаться понять, что происходит.

Сначала, я думаю, что это волнение из-за Джун, потому что на днях она во время физиотерапии сделала несколько самостоятельных шагов. Но это бред, потому что это слишком.

Кто-то протискивается в толпу с тортом с надписью: Поздравляю! Кто-то другой кричит:

— Доктор Рассел, ты мужик!

Я замечаю Эрику в середине толпе. Иду в её сторону и спрашиваю, что происходит.

Она поворачивается, и ее глаза расширяются. Схватив меня за плечи, она начинает трясти меня взад и вперёд. Мои мозги гремят в голове.

— Боже мой! Я не могу поверить, что он получил его!

— Получил что? — ошарашенно спрашиваю я.

— Гранд Макартура!

О, БОЖЕ МОЙ!

Моя рука от волнения прикрывает рот. Я не могу поверить в это! Он, наверное, сходит с ума! Посмотрите на всех этих людей, которые здесь и хотят его поздравить. Я никогда не слышала о гранде Макартура, но звучит чертовски фантастически.

— Это потрясающе!

— Я знаю! Очевидно, ему предоставили полное финансирование его спинной клиники в Коста-Рике. Разве это не безумие? Подожди. — Она качает головой и смеется. — Почему я говорю тебе об этом?

Подожди. ЧТО?

Спинная клиника?

Коста-Рика?!

Я моргаю и пытаюсь понять, что она имеет в виду. Коста-Рика — это модный пригород Бостона или типа того? Конечно, она же не имеет в виду страну за миллион миль от места, где я нахожусь.

— Это безумие! Не могу поверить, что ты тоже хранила секрет. — Она продолжает: — Никто из нас не знал, что он борется за это до сегодняшнего утра, когда мы узнали, что он выиграл. Держу пари, Мэтт очень нервничал.

Я невесело смеюсь.

— О, да. Он очень нервничал.

Она хмурит брови и наклоняет голову, изучая меня.

— Он не сказал тебе, что выиграл?

Я бесконечно качаю головой, а затем признаю печальную правду.

— Нет. Точнее мы не разговаривали сегодня утром...

Он не сказал мне, что выиграл. Ничего не сказал мне о гранте или спинной клинике, или что это значит для нас. Я имею в виду, я знаю, он ждал ответ про грант, но я думала, что это будут просто деньги, которые можно потратить на благотворительную работу здесь, или, я не знаю, больше шоколадных фонтанов в комнате отдыха врачей. Я понятия не имела, что он собирается открыть клинику в другой стране.