Патти Берг - Невеста на ночь
– Ты думаешь, у меня тоже получится?
Кэйро слабо улыбнулась, в уголках ее глаз выступили слезы.
– Ты же сам убеждал поверить в тебя. Вот я и стараюсь.
– Может, хватит разговоров, а? – не выдержал Дилан и потянул Дункана за рубашку.
Дункан обнял мальчика:
– Конечно, мы уже идем. Но запомни первый урок: ни в коем случае нельзя забывать снаряжение. И второй: никуда не ходи один.
– Я запомню. Обязательно.
– Хорошо, тогда идем.
Они нырнули в извилистый туннель и вскоре оказались в пещере, при виде которой у Дункана каждый раз перехватывало дыхание.
– Ого! Вот это да! – воскликнул Дилан, водя из стороны в сторону фонарем.
Дункан обнял сына за плечи и отвел в сторону, к ближайшей стене. Стоя бок о бок, они разглядывали рисунки.
– Что ты о них скажешь?
– Ну… их нарисовали не египтяне.
– Почему ты так решил?
– Мы же не в Египте. И потом, мама показывала мне иероглифы и обещала когда-нибудь свозить в Египет, показать сфинкса, пирамиды, а может, даже бабушку с дедушкой. У них в Египте столько дел, что они не могут приехать ко мне. Но эти рисунки не египетские.
– Да, ты прав: их создал другой древний народ. Ты когда-нибудь слышал об индейцах-майя?
Дилан прищурился, изучая росписи на стенах.
– А я думал, они жили в Белизе. Мама показывала мне фотографии разрушенных городов майя, где она побывала. Я все время твержу, что тоже хочу в Белиз, но она отвечает: «Не сейчас». Когда она наконец согласится, ты тоже поедешь с нами?
Дункан обернулся и увидел немой вопрос в глазах Кэйро. Он улыбнулся сыну:
– Конечно, поеду.
Они простояли у стены чуть ли не час: Дункан обращал внимание сына на головные уборы из перьев и нефритовые украшения древних правителей, на серьги, которые носили почти все майя. Дилан так и сыпал вопросами, и Дункан надеялся только, что изображений на жертвеннике ребенок не заметит. Дункан был не готов к разговору о «птичках и пчелках».
– А это карта? – спросил Дилан.
Дункан кивнул.
– На ней показаны все пещеры и туннели, соединенные с той пещерой, где мы находимся.
Привстав на цыпочки, Дилан указал на голову дракона:
– А это что значит?
– Видимо, в том месте устроена ловушка или есть шахта – словом, это опасный участок.
– Здорово! Можно сходить туда?
– Нет.
– Почему?
– Ты можешь пострадать. Незачем рисковать без необходимости.
– Но мне было бы так весело!
– А каково пришлось бы твоей маме, если бы с тобой случилось что-нибудь плохое?
– Она плакала бы. Я знаю: когда раньше мы говорили о тебе, она тоже плакала. И объясняла, что беспокоится за тебя и хочет, чтобы ты…
– Пора перекусить, – перебила Кэйро, доставая из рюкзака сверток и термос. Она слышала весь разговор и явно хотела прекратить его.
Дункан и Дилан устроились возле плоского камня, на котором Кэйро разложила припасы. Глядя на Кэйро в упор, Дункан поинтересовался:
– Так чего же ты хотела?
Она ответила еле слышно:
– Чтобы ты никуда не пропадал.
Он приложил ладонь к ее щеке, наслаждаясь нежностью кожи. А если им все-таки повезет? Если они сумеют преодолеть все препятствия, стоящие на пути?
Конечно, это произойдет не сразу.
Он убрал руку и усадил к себе на колени Дилана.
– Что у нас на ленч?
– Сандвичи, которые сделала Ирен.
– Здорово! Ирен готовит лучшие сандвичи в мире. Мама обычно мажет их арахисовым маслом и желе, а Ирен кладет сверху всякую всячину – курятину, сельдерей, миндаль. – Дилан склонил голову набок, глядя на Дункана: – Ты пробовал сандвичи с миндалем?
– Пару раз.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь эти!
Пока они ели, Дункан думал о том, что в жизни не встречал такого разговорчивого ребенка, способного в мгновение ока переходить от предмета к предмету. А потом вспомнил, что такой же была Кэйро в пятнадцать лет. Рядом с ней в Египте Дункан провел несколько незабываемых лет – точнее, после трех месяцев каникул она возвращалась на родину, в школу, и следующие девять месяцев Дункан тосковал. А когда наступало лето, все повторялось, и каждый раз ему было все труднее дождаться начала летних каникул.
В ночь их свадьбы его голова кружилась от счастья. Казалось, ему принадлежит весь мир.
Как ни странно, сейчас Дункан испытывал те же чувства. Он отдыхал после вкусной еды, прислонившись к каменной стене и вытянув перед собой ноги. Кэйро сидела рядом на камне, их сын мирно играл в пещере, освещенной несколькими фонарями.
Их окружала древняя история, но внимание Дункана было приковано к настоящему – к Кэйро.
– Почему ты не работаешь с родителями? – вдруг спросил Дункан. – Ты же так мечтала стать археологом. Никто быстрее тебя не разбирает древнеегипетские иероглифы. Ты помнишь все династии, все исторические события, даже говоришь по-арабски.
Кэйро усмехнулась:
– Родители разочаровались во мне.
– Потому, что ты вышла замуж за меня?
– Для начала – да. А потом я опозорила их – забеременела. – Она помолчала, с улыбкой наблюдая за Диланом. – Они требовали, чтобы я сделала аборт, но я отказалась. Тогда они перестали платить за мое обучение, за жилье и так далее, и я прекратила всякие отношения с ними.
– Похоже, ты этому только рада.
– Если бы не эта ссора, сейчас я бы работала в Египте. Но знаешь, туристический бизнес мне нравится больше. – Дункан любовался блеском ее глаз, а Кэйро продолжала: – Мне нравится знакомиться с людьми и путешествовать, к тому же уезжаю не больше чем на неделю. А потом я возвращаюсь домой – к Дилану и Фиби. Не знаю, что бы я делала без нее.
– Она была с тобой, когда родился Дилан?
– Да, постоянно.
– Как это было? Быстро? Легко?
Она засмеялась:
– Хочешь услышать подробности?
Дункан посерьезнел, усевшись лицом к ней.
– Кэйро, я хочу знать все, хочу сам пережить каждую минуту. Чувствовать, как Дилан толкает тебя изнутри ножкой. Держать тебя за руку и умолять тужиться. Но ничего этого я не пережил. Ровным счетом ничего.
– А я ничем не могу тебе помочь – разве что дать обещание на будущее. Вот почему я приехала в Монтану, спустилась за тобой в шахту, предложила съездить со мной в Белиз – только так я могла узнать, какой из тебя отец. Я хочу убедиться, что ты изо всех сил постараешься быть хорошим отцом.
– Значит, все это – испытание? Ты проверяешь меня, чтобы выяснить, способен ли я любить моего сына и заботиться о нем?
– Именно так.
– Тогда послушай меня, Кэйро: идеальных родителей не бывает. Зато есть хорошие, плохие, равнодушные…
– Мои родители были равнодушными, и я не желала такой же участи своему сыну.
– Да, ты предпочла лишить его отца.
