Анна Тодд - До того как
Ладно, хрен с ним, выбора-то нет, а Карен – не такая уж плохая тетка. Я разбил ее фарфор, так что надо порадовать в знак компенсации – надеть то, что она мне приготовила. Открывая ящик, надеюсь на лучшее… облом. Вижу целое море трусов в клеточку: сине-белые, красно-белые, красно-зеленые, красно-синие, бело-зеленые. Конца и края им нет. Так и хочется закрыть ящик с треском, однако выбирать не из чего. Осторожно, будто заразные, беру двумя пальцами наименее дрянные, сине-белые.
– Что такое? – спрашивает Тесса, приподнимаясь на локтях. Ей смешно наблюдать за мной, по глазам вижу. С каждой минутой, что я провожу с ней, она раскрывается.
– Ужасные трусы, – со стоном жалуюсь я. В клеточку. Хлопковые. Размер XL. Кому их вообще покупали?!
– Не такие уж и плохие, – врет Тесса.
Глядя на сине-белый клетчатый ужас, качаю головой.
– Ладно, дареному коню в зубы не смотрят. Вернусь через минуту.
Выбегаю, не оборачиваясь. По пути в ванную прохожу мимо комнаты Лэндона, останавливаюсь на мгновение и приникаю ухом к двери. Он смотрит кино, что-то там про эльфов – ничего удивительного. Легонько – так, чтобы Тесса не слышала, – стучусь. Уже поздно, Лэндон, поди, заснул там за просмотром «Сумерек». Стучу еще раз, и дверь открывается. Поняв, что это я, Лэндон напрягается. Делаю шаг ему навстречу, и он вскидывает руки, словно пытаясь защититься.
– Я не сраться пришел, – шепотом говорю. Вот он придурок, если думает иначе.
Сразу видно, он мне не верит. Ни вот настолечко.
– Тогда чего надо? – подозрительно спрашивает Лэндон.
Помахав рукой в воздухе, спрашиваю:
– Можно мне? – и указываю в сторону комнаты. Заглядываю в темное помещение: на стене висит плазма с диагональю, наверное, дюймов шестьдесят. Ну да, так и есть. А еще у него на всю стену коллекция именных спортивных маек в рамках, пошитых вручную какой-нибудь милой барышней в магазине типа «Умелые ручки». Она, поди, окропила собственным по́том, специально для Лэндона. Он всего на два дюйма ниже меня, зато куда мускулистей. Я выше и стройнее, зато он крепче. Молодая и задротская версия Дэвида Бэкхема. На нем сейчас футболка с символикой универа и фланелевые штаны. Парень безнадежен.
Оглядев меня с головы до пят, он видит трусы и вскидывает брови.
– Отвали – твоя мамаша их купила.
Лэндон прикрывает рот, пряча улыбку.
– Забей. – Иду дальше в ванную. Я знал, на что шел, не надо было с ним заговаривать.
– Постой, извини, – вскидывает он руки. – Мне стало смешно, потому что мама до сих пор покупает мне такие же трусы. Хотя я и объясняю, что они ужасны.
Да, немного смешно… но я не смеюсь вместе с Лэндоном.
– Я хотел поговорить с тобой о Терезе.
Лэндон на глазах становится чуточку выше, губы сжимает в плотную линию.
– А что?
– Так, – убирая волосы со лба, говорю я, – хотел убедиться, что ты в курсе. Она…
Лэндон снова вскидывает руки – на сей раз, чтобы заткнуть меня.
– Тесса сама знает, что делает. И без меня разберется, взрослая. – Говорит он строго, но без злобы.
Не знаю даже, что и ответить. Я думал, он себя как гондон поведет, станет разыгрывать верного друга, убеждать ее, чтобы бежала от меня как можно дальше.
– Ну… – переминаюсь с ноги на ногу в коридоре. – Тогда я в кровать.
Обернувшись, замечаю, как он улыбается. Как-то неловко все вышло, однако лучше, чем я ожидал.
Приняв душ, возвращаюсь в спальню. Тесса лежит на кровати, свернувшись калачиком, точно котенок. Взгляд ее сразу устремляется на страшные трусы.
– А ничего так, – врет она.
Эти трусы – воплощенное уродство. В них не видно, какой у меня член. Перед тем как выключить свет и схватить пульт дистанционного управления, успеваю бросить на Тессу сальный взгляд. Поразительно, как наш странный мистер Скотт не установил здесь голографический телевизор. Включаю тот, который есть, на случайный канал, просто чтобы прогнать тишину, и приглушаю звук. Забираюсь в постель и, устроившись рядом с Тессой, упираю в нее взгляд.
– Итак, что ты хотела мне сказать? – спрашиваю ее, и она прикусывает губу. – Не стесняйся. Ты только что заставила меня кончить в трусы.
Ее стыдливость до смешного парадоксальна. Обняв Тессу, притягиваю ее к себе.
Жду, когда Тесса вернется к реальности. Она прекрасна, когда беззаботна, а беззаботность в ней вызываю я – и горжусь этим. Наконец моя чувствительная подруга спускается на землю, волосы у нее растрепаны, спутанными волнами обрамляют лицо. Без раздумий убираю их за уши, в которых поблескивают миниатюрные серьги. Вспоминаю, как сам хотел проколоть себе уши, но потом мой друг Марк подхватил в салоне инфекцию. Уши у него воспалились, а уж воняли…
Не надо об этом думать.
Нежно целую Тессу; она полностью овладевает моим разумом.
– Ты еще пьян? – Этот вопрос – очередное доказательство ее несносности и наглости.
– Нет. Похоже, турнир «кто кого перекричит» во дворе отрезвил меня.
– Ну, хоть какая-то от этих ссор польза.
Не знаю, куда деть руки. Может, погладить ее по спине?
Тесса кладет голову мне на грудь. Ей как будто даже удобно. Вот и хорошо.
Она улыбается – улыбается мне, легко и светло.
– Кажется, пьяный Хардин мне больше по душе.
Пьяный Хардин…
Я как будто слышу мамин голос, что разносится по нашему старому дому: «Кен, ты просто пьяница!»
Прочь, мысли, пока не разрушили красоту момента.
Тесса, скорей всего, прикалывается. Мне надо учиться следить за языком. Общение с Тессой – прекрасная тренировка.
– Правда, что ли?
– Может быть. – Она дуется. Зря она считает, что дурачество освободит ее от необходимости отвечать.
И вот, возвращаясь к теме, я говорю:
– Ты не умеешь уходить от вопроса. Давай, колись.
– Ладно. Я думала о девушках, которых ты… ну, ты понял, с которыми ты занимался… всем этим…
Договорив, она сразу же утыкается носом мне в грудь, прячет лицо.
Нашла о чем сейчас думать. Я вот, например, сосредоточен на том, как приятно ее волосы щекочут мне нос, как сильно от нее пахнет ванилью – словно она выкупалась в ванне с духами.
– Зачем об этом думать?
Тесса вздыхает, как будто я не понимаю, о чем она.
– Не знаю… у меня совсем нет опыта, а у тебя его так много. Включая Стеф.
Не могу понять: она расстроена, ревнует или ей любопытно? Порой она для меня как раскрытая книга, порой – как закрытая.
Ну ладно, раз не могу сам вычислить, то спрошу.
– Ревнуешь, Тесс?
Очень надеюсь, что да.
– Нет, нет, конечно.
Врет, врет и не краснеет.
Сейчас я с ней поиграю. Сама напросилась. Тесса прижимается ко мне, такая теплая. Я никогда не лежал так в кровати с девчонкой – не обнимался, кончив в трусы. И еще я никогда не испытывал ни с кем такой близости во время секса, не спал потом ни с кем.
