Валентина Седлова - Вот такое кино, или «Рабыня Изаура» отдыхает
За всеми нашими разговорами и обсуждениями будущего житья-бытья мы и не заметили, как день начал клониться к вечеру. Лешка засобирался домой, и как я не уговаривала его остаться у меня на ночь, а уж завтра вместе заняться сбором вещей и переездом, — ни в какую не соглашался на предложенный вариант. Мол, лучше уж он сегодня в последний раз переночует в своей холостяцкой кровати, попрощается так сказать, с прежней жизнью. А утром с чемоданами — ко мне. Я надула губы, чтобы этот поросенок понял, как тяжело мне будет провести эту ночь без него, и как он глубоко виноват, но не сработало. Меня чмокнули в кончик носа и пообещали, что я еще и проснуться не успею, как он предстанет пред мои светлы очи.
Может, оно и к лучшему, что Алексей ушел. Я знаю его ровно пять дней, из которых четыре мы провели вместе, не разлучаясь больше, чем на пять минут исключительно по естественным надобностям. Душ — и то вдвоем принимали. Мне просто физически требовалось побыть одной и переосмыслить все, что произошло с нами. Я — невеста. Странно. Никогда не думала о себе в таком качестве. Да, мне, конечно, время от времени представлялись какие-то немыслимые свадебные платья, звон бубенцов и прочая мишура, как любой незамужней девице соответствующего возраста, но чтоб вот так, всерьез…
Может, мы все-таки торопимся? Слишком все скоропалительно выглядит, с какой стороны на это не взгляни. Хотя родители Алексея — за, дедушка мой тоже, а уж они-то точно должны отличаться в данной ситуации здравомыслием? Или я не права, и они просто в шоке от скорости развития нашего с Лешкой романа, вот и почитают за лучшее не перечить деткам — авось сами как-нибудь разберутся?
Как же это все сложно, кто бы знал! Да о чем говорить, если я сама не могу до конца поверить, что это происходит со мной, и я не брежу! Хотя нет, на галлюцинации не похоже: вон, колечко на большом пальце разными цветами играет. Значит, было все, не привиделось. Вот и решай теперь, Лизка, что тебе делать с неожиданно привалившим счастьем.
* * *В эту ночь я так и не сомкнула глаз. Сначала в голову лезли какие-то дурацкие мысли по поводу и без, затем стоило только хоть на чуть-чуть забыться в дремоте, начинали сниться кошмары, и я просыпалась в липком поту и с тяжелой головой. Три часа ночи. Четыре часа. Пять. Уже почти утро. Шесть. В принципе можно вставать. Дед уже зашевелился, в ванную потопал. Впрочем, он всегда так рано поднимается. Ладно, поваляюсь еще с часок, все равно пока заняться нечем, разве что по Интернету полазить. Так это я всегда успею.
Как ни странно, на исходе шестого часа я все-таки умудрилась заснуть, и на этот раз сновидения меня не доставали. Проснулась оттого, что по лицу бежал солнечный луч и слепил глаза, даже сквозь закрытые веки. Сколько время-то? Половина двенадцатого. Уф, ничего себе! Ну, и где этот коварный тип с чемоданами? Как он вчера грозился «ты и проснуться не успеешь, а я уже перед тобой»! И до скольких мне надо спать, спрашивается, чтобы он выполнил свое обещание?
Я набрала номер его мобильного. Тишина, потом приторно вежливый голос автоответчика «абонент временно заблокирован, просьба перезвонить позднее». Так и есть, наверняка только-только в метро спустился, а там связи нет. Мог бы хоть позвонить перед выездом: жди, встречай, все в порядке. Так нет: сиди, волнуйся тут за него.
Прошло полчаса. Потом еще полчаса. Я начала тихо сатанеть. Лешкин мобильный по-прежнему не отзывался, а номер его домашнего я так и не удосужилась спросить. И как назло его резюме со всеми координатами на работе осталось.
От нехорошего предчувствия заныло в груди. Лешка, где ты? Ну, дай о себе весточку, умоляю! Ведь как чувствовала, что не надо тебя домой отпускать. И кошмары мне неспроста привиделись, значит, наверняка какой-то повод для них был. Лешка!
Словно откликаясь на мои мольбы, по нервам резанула трель. Я стремглав бросилась к телефону:
— Алло, я вас слушаю! Говорите, пожалуйста!
— Это Лиза? — спросил женский голос. Под ложечкой противно засосало.
— Да, а с кем имею честь?…
— Это тетя Надя, Лешина мама. Лиза, Леша попал в больницу, я только что от него. Он просил передать, что у него все в порядке, правда с переездом придется неделю-другую подождать.
— Что с ним случилось? Боже мой, да не молчите же! Я тут с ума схожу от беспокойства!
— Какие-то хулиганы избили его, когда он возвращался от тебя. Хорошо у Леши хоть мобильный при себе остался, он дождался, пока его оставят в покое, вызвал себе «скорую», а нам позвонил уже из больницы.
— А я ему все утро названиваю — безрезультатно…
— Так его телефон у меня. Он все равно отключился, вот Лешка и попросил меня зарядить его и принести обратно уже с зарядным устройством.
— Как он?
— Ну, выглядит, конечно, ужасно. Сотрясение мозга. Синяки по всему телу. Кулаки до костяшек сбиты. Но врачи мне сказали, что легко отделался: ничего не отбито, ребра целы.
— А сотрясение мозга?
— Средней тяжести. Собственно, это самая основная на сегодня проблема, все остальное — мелочи. Лешка уже вставать порывается, еле-еле его удержала. Раз уж попал в больницу, пусть теперь валяется, пока все не заживет.
— Где он лежит?
— Записывай, диктую…
* * *В Лешкину палату пришлось прорываться с боем. Мол, часы не приемные, и кто вы ему такая, ходют тут всякие, ща вообще карантин объявим… Спасибо деду: когда узнал, что произошло, и куда еду, в последнюю минуту впихнул мне пару коробок шоколада. Если бы не они, пришлось бы разносить это богоугодное заведение в щепки. Но ничего, с шоколадом пропустили.
Лешу я не узнала сначала. Боже мой, неужели вот этот бесформенный сине-фиолетовый череп в повязках — мой жених? Но фиолетовая фигура на кровати зашевелилась и произнесла Лешкиным голосом:
— Лизка, ты уже здесь… Не поверишь, я уже скучать начал!
— Выглядишь похабно.
— Спасибо. И тебе приятного аппетита.
— За что тебя так?
— Хрен его знает. Подбежали толпой, ни здрасте тебе, ни до свидания, сразу в репу — на! Ну, я сколько мог, махался, пока на ногах стоял. Кое-кому точно украшений на морде и конечностях добавил. А потом меня завалили и принялись пинать. Ну, я воробей стреляный, как мог корпус прикрыл и скрючился носом в колени. Пусть лучше харя разбита, зато внутренности целы. Не хочется кровью на горшок ходить.
— Ага, зато сотрясение мозга — еще скажи ерунда! Кстати, а что у тебя с носом?
— Как что? Перелом. Пару-тройку дней точно придется носовые платки попачкать, уж ничего не попишешь.
— Ты хочешь сказать, что мне уже не суждено выйти замуж за человека с нормальной формой носа?
— Э-э, дорогая, я тебя сильно расстрою, если скажу, что у меня это уже третий перелом? Первый еще в школе заработал, а второй — когда в институте в футбол играл. На меня, видишь ли, ворота упали. Я на них подтянуться решил, а они не закреплены были. Вот и наказал сам себя.
