Элизабет Лоуэлл - Незабудка
Раф резал яблочный пирог на ломтики и под аккомпанемент добродушных жалоб, кому из присутствующих достался больший кусок, раскладывал пирог по тарелкам. Боб и Стэн несколько раз обменивались порциями, пока наконец Раф не сдался и не поставил между ними тарелку с последним куском.
Раф, улыбаясь, смотрел, как Алана дожевала последний кусочек щедро отрезанной им для нее порции пирога. Когда она откинула голову и вздохнула, как бы подавая знак, что слишком сыта, чтобы двинуться с места, Раф заметил, как блеснуло золото брелока у основания шеи.
Мозолистым пальцем он провел по всей длине цепочки и по изящной эмблеме.
— Ты все еще носишь ее, — нежно произнес он.
— Я никогда и не снимала ее с тех пор, как ты мне ее подарил.
Глаза Рафа стали рыжевато-карими в лучах послеполуденного света, льющегося из окна, и смотрели пристально.
— Даже после того, как я вернул твое письмо? — спросил он, внимательно всматриваясь в нее.
— Да. Это все, что у меня от тебя оставалось.
Подушечкой пальца Раф нежно погладил шею Аланы.
— Жаль, что мы не одни, — прошептал он. — Мне бы очень хотелось поцеловать тебя. Много раз. В разные места. А тебе этого хочется, цветочек?
Лицо Аланы вспыхнуло. Она смущенно улыбнулась.
— Да, — прошептала она. — Мне хочется.
Затем Алана бросила взгляд через стол и заметила, что Стэн внимательно наблюдает за ней темно-синими, кажущимися почти черными глазами. Его светлые волосы переливаются в лучах солнечного света, проникающего сквозь окошко охотничьего дома и падающего на могучие плечи. Женщина быстро отвела взгляд, будучи все еще не в состоянии смириться с удивительным внешним сходством Стэна с Джеком Ривзом.
Когда Стэн спросил Рафа об особом виде засушенной мушки, Алана повернулась к Джанис и задала ей первый пришедший в голову вопрос.
— И все же ты не похожа на связанного с путешествиями агента, каким я его себе представляла. Как ты выбрала себе эту профессию?
Наступила внезапная тишина, затем случайный разговор между женщинами возобновился.
Алана быстро взглянула на Рафа, желая понять, не допустила ли она какой-либо оплошности.
Раф, явно увлеченный беседой со Стэном, умышленно не замечал ее взгляда.
— Извини, — обратилась Алана к Джанис, — Я задала неверный вопрос?
Джанис криво улыбнулась, скосив глаза на Рафа.
— Я бы сказала, что ты задала как раз правильный вопрос, — произнесла она.
Раф резко поднял глаза, но ничего не сказал.
— Я была психиатром, —объясняла Джанис. — После десяти лет работы сломалась. Слишком много проблем. И так мало решений.
Голос звучал непринужденно, но глаза были сощурены: воспоминания все еще были достаточно свежи и причиняли ей боль.
Алана думала о том, что произошло с Рафом, с ней, с Джеком. Так много проблем. И так мало решений.
— Так я стала особенным агентом, связанным с путешествиями, — продолжала Джанис. — Я подбирала людей для совместного времяпровождения, которое принесло бы им максимальную пользу.
— Решение проблем, — заметила Алана.
— Да.
Алане хотелось задать еще вопросы. Ей вдруг стало интересно больше узнать о прошлом Джанис, о затруднениях, которые вынудили ее сменить профессию.
И о Рафе, который давно знал Джанис.
— Тебе хочется услышать о том, что произошло? — спросила Джанис.
— Если ты не возражаешь, — ответила Алана.
Джанис и Раф быстро обменялись взглядами. Он слегка поднял брови, затем пожал плечами.. Джанис вновь обернулась к Алане.
— Я работала на правительство, как и Раф, — рассказывала Джанис.
Хотя она говорила тихо, при первых же словах разговор между Стэном и Рафом смолк.
Стэн сурово посмотрел на Джанис, затем вопросительно на Рафа. Раф проигнорировал его взгляд. Стэн, казалось, собрался заговорить, когда Раф жестом прервал его.
— У мужчин и женщин, которым приходится работать в невыносимых условиях, — спокойно объясняла Джанис, — часто возникают проблемы с самими собой. Если что-то срывается и люди погибают или если ничего не случается, а люди все равно погибают, ответственное лицо должно жить с камнем на сердце.
Алана взглянула на Рафа. Глаза были непроницаемы, в них ничего нельзя было прочесть.
— Ключевые слова — «ответственное лицо», — Пояснила Джанис. — Это умнейшие люди, которым не безразлична судьба мира. Они актеры, а не зрители. Они управляют и собой, и жизнью.
Джанис криво усмехнулась и сделала маленький глоток кофе.
— По крайней мере, — тихо добавила она, — думают, что управляют. Затем все превращается из конфетки в говно, и они остаются в полном недоумении, что же все-таки нанесло предательский удар. Моя работа заключалась в том, чтобы объяснять им, что их раздавила, расплющила действительность.
Стэн издал звук, напоминающий нечто среднее между протестом и смехом. Когда Джанис взглянула на него, он подмигнул ей. Женщина наградила его нежной и чувственной улыбкой.
Алана ощутила почти неуловимые нити любви и уважения, связывающие двух людей.
— Встречались разные люди, — продолжала Джанис, вновь повернувшись к Алане, — но те, с которыми я имела дело, обычно делились на три категории. К первой принадлежали те, которые не могли смириться с непредсказуемой беспощадной действительностью и просто увядали, живя особняком.
Алана опустила глаза на маленький кусочек пирога, оставленный на тарелке, и подумала о том, что она была одной из тех, кто не мог смириться.
— Ко второй категории относились люди, которые выжили ценой подавления собственных ощущений несоразмерности, путаницы и страха. Эти люди выполняли именно то, чему были обучены, и делали это великолепно.
Алана взглянула на Рафа, который внимательно наблюдал за ней. На мгновение он коснулся кончиком пальца золотого знака, который Алана носила на шее. — Третья категория, — продолжала свой рассказ Джанис, — состояла из людей с очень бедным воображением, но великой верой в инструкции, благодаря чему они обладали той неподкупной ясностью, что вселяет в некоторых людей религия.
— Это, должно быть, славно, — заметила Алана.
— Не знаю, — откликнулся Раф. Джанис подняла чашечку с кофе, вздохнула и опять опустила ее, так и не попробовав темную жидкость.
— Люди первой категории, не желающие смиряться, не слишком долго остаются главными действующими лицами, — резко произнесла Джанис. — Люди третьей группы, те, которые строго следуют инструкциям, действуют весьма неумело в быстро меняющихся полевых условиях. Мы заботились о том, чтобы обеспечить им офисные условия, как только представлялась возможность.
— А вторая категория? — Алана задала вопрос Джанис, но не сводила глаз с Рафа.
