Линда Чейтер - Дьявол по имени Любовь
— Эй, посмотри-ка там, внизу, под перегородкой!
Мои размышления были прерваны отчаянным воплем Триш.
— Ведь это ее платье! Она все время там скрывалась! — Она умолкла, догадавшись, к чему приведет это открытие, и перешла на испуганный шепот: — Ты думаешь, она слышала нас, Шарлин?
— Так ей и надо, если она подслушивала! — возмутилась Сильви.
— Син! Ты там? — спросила Триш.
Закрыв глаза, я взмолилась, чтобы какой-нибудь добрый бог или злой дьявол стер их в мгновение ока с лица земли, метнув в них молнию.
— Постойте! — снова воскликнула Триш. — Я заберусь на перегородку и посмотрю сверху!
Мне пришлось быстро соображать и действовать.
Заметив, что у меня в руке до сих пор бутылка виски, я подняла крышку сливного бачка и сунула ее туда. Потом оправила платье, чтобы оно выглядело должным образом для женщины, только что очнувшейся от обморока. Сквозь полуприкрытые веки я увидела маячащее над перегородкой лицо Триш.
— О! Черт возьми! Шарл! Да она отключилась! — Наступила пауза. — Как по-твоему, Син умерла?
После следующей паузы, во время которой я слышала шорохи и шелесты, наверху появилось еще одно лицо.
— Нет, — послышалось заключение Шарлин. — Я вижу, что она дышит.
— Вот что! — завопила Триш. — Я спущусь вниз и выволоку ее!
Я продолжала изображать беспамятство, пока они извлекали меня из кабинки и переносили в зал. В дверях я внезапно «очнулась», вырвалась из их цепких объятий и бросилась к Харли. Теперь я знала, что он единственный человек, питавший ко мне какие-то чувства.
— Синди, солнышко! Где ты была? С тобой все в порядке? В его голосе слышалась нежность.
— Позаботься обо мне, Харли, — прошептала я.
— Конечно, позабочусь, дорогая! — отозвался Харли тоном собственника. — Ведь теперь ты моя! Вся моя!
После этого инцидента все стали проявлять ко мне внимание и дружелюбие, но я расценила это по-своему: они поняли, что перешли все допустимые границы. Я играла свою роль в этом представлении с чувством отрешенности, вероятно, благодаря выпитому мной виски.
— Твои друзья слишком шумные, — сказал Харли, наблюдая, как Марти во главе процессии своих коллег шествует по коридору в красном бархатном жилете, украденном у одного из лакеев Хайнриха. В каждой руке он держал по лопаточке для помешивания еды и весело помахивал ими.
За ним неуверенно следовала Триш. Она была озабочена пуговицами на своем платье и наспех сооруженным декольте, всего на несколько миллиметров отделявшим ее от неприличной наготы. За ней шел Чак Вудкок, ритмично покачивая бедрами.
Я содрогнулась при воспоминании об инциденте на Мал-холлэнд-драйв. То, что ждет меня сегодня вечером, будет совсем не похоже на это. Сегодня я, наконец, узнаю, что такое любовь. Эта ночь станет поворотной точкой в моей новой жизни, поможет мне забыть о долгих годах, прожитых в вынужденном безбрачии и одиночестве.
Я с нетерпением ждала этого момента с тех самых пор, как согласилась выйти замуж за Харли, но едва дверь номера для новобрачных закрылась за нами и мы оказались вдвоем, нас охватило смущение. Мы робко смотрели друг на друга через разделявшее нас пространство огромной кровати, застеленной бледно-голубым бельем. И в этот момент у меня началась паника. Я ничего не могла сказать и не знала, что делать. Я была растерянна, беззащитна и не подготовлена к тому, что меня ожидало.
Харли откашлялся.
— Ты… гм, ты воспользуешься ванной первая?
Благодарно кивнув ему, я бросилась туда. Заперев за собой дверь, я начала освобождаться от одежды. Потом с беспокойством оглядела себя в зеркале, однако тело Синди оставалось прежним. Удостоверившись, что у меня не появились морщины, я завернулась в купальный халат, дважды почистила зубы и, трепеща, вернулась в спальню. Я не знала, чего ожидать.
Харли стоял у окна, все еще полностью одетый. Он, улыбаясь, подошел ко мне, но когда я уже была готова упасть в его объятия, Харли отступил и скрылся за дверью, пробормотав что-то невнятное о необходимости принять ванну.
Я с ужасом поняла, что он тоже нервничает. Все происходило совсем не так, как я себе представляла. В моих мечтах все совершалось стремительно и бурно, без долгих и неловких пауз, предназначенных для смены декораций.
Угол покрывала был отогнут, и я заметила, что на нем тоже красовалась эмблема «Лапиник». Неужели Харли так одержим своим положением, что привез в отель постельное белье? Испытав легкое раздражение, я сбросила халат, забралась в постель и привела простыни в относительный беспорядок, чтобы скрыть эмблему. Из ванной до меня доносились звуки, свидетельствующие о том, что Харли полощет горло.
Наконец он вернулся в бледно-голубых трусах. Его вид ошарашил меня: Харли оказался меньше ростом и менее представительным, чем Харли, покинувший комнату несколько минут назад. Стыдясь своей наготы, я завернулась в простыни.
Когда, набравшись храбрости, я подняла голову, Харли стоял уже рядом со мной. Я в оцепенении, как зачарованная, смотрела на то место, где оттопырились его трусы. То, что я приняла за еще одну эмблему «Лапиник», оказалось лишь влажным пятном. С заученно небрежным видом Харли запустил руки под эластичный пояс трусов и осторожно спустил их.
В нескольких дюймах от кончика моего носа возник большой розовый пенис. Впав в замешательство, я закрыла глаза, потом снова открыла их, чтобы рассмотреть этот предмет получше. Слишком поздно — сделав одно стремительное движение, Харли оказался на кровати под простынями, И его руки уже лихорадочно шарили по моему телу.
— Синди, дорогая… — стонал и задыхался он. — Наконец-то… наконец-то ты вся моя…
Вот оно! Я обвила руками его шею, приготовившись к вторжению и гадая, не будет ли это больно. Казалось, Харли был полностью поглощен процессом, и я подумала: не права ли Триш, возможно, мои интимные органы в самом деле особенные?
— Тебе хорошо, дорогая?
Я не ощущала ничего, кроме щекотки между ног.
— М-м-м… — отозвалась я, в нетерпении ожидая, что он продолжит изыскания. Тело Синди, теперь мое тело, испытывало неукротимое желание, а остальная часть моего существа жаждала эмоционального удовлетворения. Ощущение щекотки продолжало нарастать, а меня все больше охватывали недоумение и разочарование. Сколько же еще он будет продолжать эти исследования?
Я напрягала мозги, стараясь припомнить описания эротических сцен в романах. Как дать ему понять, что я готова? Закричать: «Возьми меня, Харли!» Такой вариант казался мне слишком мелодраматичным. Или вести себя более приземлено: «Трахни меня, Харли, ради всего святого!» Но я боялась оскорбить его чувства.
