Сьюзен МакКлайн - Рухнувшие небеса

Габриель загадочно улыбнулся.

– Много чего. Это не единственный мой трюк. Правда жаль, что он отнимает много сил.

Я замерла на месте, приготовившись увидеть демонстрацию других его не менее удивительных способностей. Сердце плясало в груди, как ненормальное, когда Габриель вновь отошел от меня на небольшое расстояние. Темные волосы спадали на его лоб, а глаза неотрывно обследовали мое лицо. Он достал что-то квадратное из заднего кармана, и только потом я разглядела, что это сигареты и небольшая зажигалка. Я нервно хихикнула. Он что, собрался курить? Я ожидала любого поворота событий, но точно не такого…

– Оу, да ты еще умеешь курить? – издевалась я, держась за живот и хохоча.

Габриель ничего не ответил, чем заставил меня насторожиться. Я решила прекратить дикий смех, наблюдая, как он достает все сигареты из коробочки и подносит к барахтающемуся огоньку. Объяснения, кроме того, что подобным способом он хочет сократить себе жизнь и «посадить» печень, я не находила.

– Эй, – сделала неуверенный шаг к нему, – знаешь, это не очень прекрасная идея – выкуривать столько сигарет в лесу, где недавно был пожар. И да, я уверена на все сто, что ты тогда его устроил…

Падший подмигнул мне и прислонил пучок дымящихся сигарет ко рту, не переставая улыбаться. Кому и казалась эта ситуация забавной, так только ему. Я не стала его останавливать, когда он сделал внушительную затяжку. Честно, мне было страшно наблюдать за этой картиной. Не прошло и секунды, как он выкурил все сигареты до единой, а окурки… проглотил. Я медленно моргнула, считая его поступок не совсем нормальным и представляя, что творится сейчас с организмом этого чокнутого паренька.

– Если у нас имеются вредные привычки, то они не доставляют нам никакого вреда, – произнес Габриель, сократив между нами расстояние. От него неприятно пахло, что я невольно сморщилась.

Он приложил широкую ладонь к груди, сосредоточенно смотря на меня. Его кисть очертилась по контурам красным светом, а потом, сжав ее в кулак, вытянул, медленно выгибая пальцы. Едкое свечение померкло, и мне довелось увидеть стопочку чего-то темного в руке Габриеля. Я ошарашено перевела взгляд с его ладони, на лицо, требуя немедленного объяснения всему этому.

– Это никотин. Он служит в качестве медленного яда для людей. У нас же он в организме не задерживается надолго, выходит сам или по нашему желанию. Самое удивительное, что он нам ничуть не вредит, как и алкоголь, – произнес Габриель. Похоже, ему нравилось меня шокировать ни меньше, чем доставать. Его губы вновь были растянуты в довольной улыбке от одного только моего шокированного вида. – Спиртное также не доставляет нам большого удовольствия, и после его употребления мы становимся трезвыми ровно через полчаса. Обидно, а как же. Но кто-то находит в этом плюсы, – пожал плечами, наклоняя ладонь; вещество, которое он извлек из себя каким-то образом, развеялось по воздуху. – Самое паршивое, что дойти до кондиции, мне нужно пить два раза в час, причем сразу по двадцать бутылок алкоголя – это минимум. Я почти никогда не бываю пьяным.

– Серьезно?

– Да.

Я не знала, можно ли было открыть рот шире, чем сейчас. Мои глаза неотрывно глядели на Габриеля, пытаясь предугадать, что еще могут такие, как он. Их организм намного выносливее, чем у людей, и может вытворять такие классные штуки, которым можно только позавидовать. Наверняка Габриель чувствует себя чуть ли не богом, когда возле него находится какой-нибудь в стельку пьяный человек, потягивающий третью бутылку спиртного, а он в это пребывает абсолютно трезвым, поглощая десятую.

Габриель сунул два пальца в рот и достал оттуда окурок, продолжающий пускать дым. Не поддавалось никакому логическому объяснению, как он выполнил этот трюк, если проглотил догоравшую сигарету, которая должна была обжечь его горло и… погаснуть, соприкоснувшись со слюной. Он вытянул противоположную руку, и прежде, чем я бы могла его остановить, приложил дымящийся окурок к ней. Издалось неприятное шипение, и почувствовался запах жженой кожи. Я побледнела, не увидев, что его лицо скорчилось от боли, и понимая, что он наверняка не в ладах с собой.

– У нас быстрая регенерация. Время заживления зависит от того, какого масштаба причинен ущерб телу, – раздался низкий голос с хрипцой. Габриель закрыл глаза, затем откинул потухший окурок в сторону. Распахнув веки, он посмотрел на небольшой ожог на руке. Его глаза засветились ярко-голубым, и подпаленная кожа, озарившись легким красным сиянием по краям, мгновенно затянулась. Я издала удивленный вдох, и Габриель продолжил, микроскопически улыбнувшись: – Также мы можем исцелять других по желанию. – Он легонько дотронулся пальцами до моего лица, и я почувствовала, что царапинки, полученные от веток, защипало – они начали заживать. – У кого-то эта способность сильнее, у кого-то – нет. У меня, к счастью, она превосходно работает.

Я замотала головой. Габриель убрал руку от моей щеки, его глаза приобрели прежний не менее загадочный оттенок.

– Да вам, ребята, с таким арсеналом нужно в цирке выступать.

Габриель ухмыльнулся и направился в середину поляны.

– Ну, мы используем это в разнообразных целях, и ангелы не против, лишь бы мы оставались незамеченными.

Мне невольно вспомнилось то, что когда мы с друзьями напивались в пабах до потери пульса, я всегда каким-то необъяснимым образом трезвела быстрее них. И тут в моей голове возникла мысль, что я, скорее всего, тоже могу обладать чем-то невероятным.

Я двинулась за ним.

– Постой. Ты говоришь, у ангелов – падших или нет – не важно, есть какие-то способности. А… у нефилимов они имеются? Ну… хоть что-то из того, что ты мне показал?

Габриель остановился, развернулся ко мне, ухмыляясь.

– У вас есть какая-то маленькая часть из всех наших фокусов. В нефилимах человеческой крови всегда больше, чем ангельской, и это объясняется тем, создание, являющееся на половину человеком, не может физически носить даже треть способностей крылатых. А если такое и случается, то нефилим сразу погибает в утробе матери, не успев появиться на свет.

Я нахмурилась, расстроенная словами Габриеля.

– Что, я даже не могу, как ты, телепортироваться? Или… глотать горячие окурки? – я вновь засеменила за Габриелем, возобновившим движение.

Он заливисто засмеялся и остановился возле кучки пепла.

– Ничего из этого. Вы просто выносливее людей, лучше, сильнее, умнее.

Ну вот с последним еще надо поспорить.

Сплошное разочарование.

– Хм… кстати, насчет сверхъестественных созданий. Кто еще существует? – я подняла с земли обгоревший листочек, и тот в одно мгновение рассыпался, когда подул прохладный ветерок.