Барбара Делински - Наша тайна

Дебора прижала руку к груди.

— И о чем это говорит?

— Что оценки ничего не значат. Это просто закорючки на бумаге. Они не имеют никакого отношения к реальности.

— Имеют, — сказала Джил, которая не была сторонницей старшей школы. — Они определяют твою позицию. Неверная позиция ограничивает выбор.

«Именно этого я не хотела для своей дочери, — подумала Дебора. — И именно поэтому сделала то, что сделала после аварии».

Но Грейс уже смотрела на тетю.

— Ты молодец. Это место пользуется огромным успехом.

— Но здесь нужно много работать, о многом беспокоиться, и возможно, если бы у меня был партнер и я могла разделить этот груз, было бы лучше. Может быть, это и не имеет ни малейшего отношения к моим плохим оценкам в старших классах, но все- таки стоит задуматься, не так ли? — Она снова повернулась к Деборе. — Препятствование отправлению правосудия! Дача ложных показаний!

— Джил! — возмутилась Дебора. — Это не совсем то, что мне хотелось бы сейчас услышать. Я хочу поговорить с Грейс об ограниченном выборе.

— И я хочу, — сказала Грейс. — Я хочу спросить, почему я должна становиться врачом?

Дебору словно ударили.

— А ты не хочешь?

— Не знаю. Но что будет, если я стану кем-то другим?

— Мне казалось, тебе нравится биология.

— Нет, мама. Биология не мой любимый предмет. В следующем месяце мне придется сдавать тест для поступления в колледж, и скорее всего я напишу его не очень хорошо. Но ты говорила, что мечтаешь о том, чтобы мы с тобой работали вместе.

— Это моя мечта, — согласилась Дебора, — но я думала, что ты тоже этого хочешь.

— Теперь это может оказаться невозможным. Никто не согласится лечиться у врача, который сбивает людей на дороге. Меня могут не взять в медицинский колледж.

Дебора бросила на Джил быстрый взгляд, прежде чем ответить:

— Вот поэтому я и заполнила бланки протоколов именно так.

— Но обман выйдет наружу, — плакала Грейс. — Как у Пиноккио, обман всегда выходит наружу, и ты ничего не можешь с этим поделать, нравится тебе это или нет. Ты всегда мне это говорила, и посмотри, что произошло. Теперь обо всем знает тетя Джил.

— Тетя Джил никому не расскажет, — сказала Джил.

— Ты можешь никому не рассказывать, — с упреком сказала Грейс, — но ты совсем не умеешь врать. Ты говоришь то, что думаешь, просто не можешь удержать язык за зубами. Ты самый честный человек, которого я знаю.

Джил наклонилась вперед, опершись ладонями о стол.

— Вообще-то у меня есть один секрет. Я беременна.

Грейс раскрыла рот.

— Ты?

— Именно.

— Мы знаем отца?

Джил покачала головой.

Глаза Грейс раскрылись еще шире.

— А дедушке известно, что ты беременна?

— Пока нет. И не говори ему. Он будет в ярости.

— Но это же ребенок, — сказала Грейс и повернулась к Деборе. — Ты знала? И ничего мне не сказала?

У Деборы было много причин чувствовать себя виноватой, но только не в этом случае.

— Джил попросила молчать. Я умею хранить секреты.

На Грейс это не произвело впечатления.

— И ты считаешь, это разумно? То есть я сижу здесь, делаю каждый день уроки, а она в это время поднимает и таскает тяжести. Ты не подумала, что я тоже должна знать?

— С этой точки зрения выходит, что должна, — согласилась Дебора и повернулась к сестре. — Джил, почему ты ей не сказала?

— Она не могла, — возразила Грейс. — Судя по всему, она на первом триместре, потому что все еще стройная, а никто так рано не объявляет о своей беременности, чтобы не сглазить.

— Кто тебе это сказал?

Грейс поморщилась.

— Ты думаешь, что у нас в школе нет беременных? С богатыми людьми это тоже случается, мама.

Дебора не ответила. Ее удивили не столько слова дочери, сколько тот факт, что Грейс никогда раньше не говорила на эту тему. Они много раз беседовали о беременности с точки зрения биологии, и никогда о том, кто беременел, а кто — нет. Дебора всегда гордилась своими отношениями с дочерью. Неужели она ошибалась?

Грейс хмыкнула и отвела глаза.

Дебора повернулась к Джил, но у сестры было странное выражение лица.

— С тобой все в порядке?

Похоже, Джил обдумывала ответ, потом слегка улыбнулась.

— У меня время от времени возникает острая боль, довольно часто.

— Кровотечения нет?

— Нет.

— Думаешь, нужно обратиться к врачу?

Джил вздохнула:

— Если бы я так думала, то уже обратилась бы. Я не хочу рисковать ребенком.

— Каким ребенком? — спросил Дилан, стоя в дверях.

Дебора перевела взгляд с Джил на Грейс и обратно. Это был секрет Джил. Дебора молчала, глядя, как Дилан пересекает комнату. Он прикасался ко всему, мимо чего проходил — к дверной ручке, к вешалке для пальто, к спинке стула, на котором сидела Джил, с такой небрежностью, что только тот, кто специально обращал внимание, заметил бы это. Но Дебора была его матерью, она переживала.

Джил понадобилась минута, чтобы обдумать ответ. Наконец она сказала Дилану:

— Ты даже не представляешь, что это за ребенок. Ты сделал домашнее задание?

Дилан кивнул. Так просто удовлетворился ответом? Дебора задумалась. Мальчик поправил очки на носу.

— Мама, я хочу кушать. Мы скоро пойдем домой?

Дебора уже готова была идти. Откровений и споров было предостаточно. Даже разогретого обеда Ливии хватит, чтобы вернуть себе чувство уверенности.

— Думаю, мы уже можем ехать.

— Я хочу остаться здесь с тетей Джил, — сказала Грейс.

Квартира Джил над кондитерской была светлой и изумительно просторной. Квадратных метров там было больше, чем во многих городских квартирах. Майкл был очень недоволен, когда Джил потратила свою часть маминого наследства на покупку всего здания. Но Джил — это Джил.

— Останешься на обед? — спросила Дебора у Грейс.

— На ночь. Тетя Джил завезет меня домой переодеться. Правда, тетя Джил?

— Конечно. — Джил бросила на Дебору неуверенный взгляд. — Но ведь завтра в школу. Ты же никогда не остаешься на ночь перед школой.

— Можно я тоже останусь? — спросил Дилан.

— Нет, — заявила Грейс. — Я хочу устроить девичник.

Дилан поник. Желая приободрить его, Дебора сказала:

— Знаешь что? Пусть они остаются вдвоем, а мы тоже будем вдвоем. Может, закажем пиццу «Пеппер»?

У Пеппер МакКой была лучшая пицца в округе. Ее магазин был в десяти минутах езды от Лейланда.

Лицо Дилана посветлело.

— Можно я останусь здесь в другой раз — не на этих выходных, потому что я еду к папе, — а в другой раз?

Настроение Деборы поднялось, когда она увидела, что Дилан воспрянул духом.