Изабель Вульф - Стеклянная свадьба
– А теперь почитаем из Ветхого Завета, – продолжил священник, когда мы сели. Вдруг я резко выпрямилась – я не могла поверить своим ушам – говорилось о Джосайе.
«Джосайя тридцать один год царствовал в Иерусалиме[68]», – начал чтец. Еще один знак, подумала я, едва переводя дыхание, сев на краешек скамьи и вся подавшись вперед. «И делал он угодное в очах Господних… и не уклонялся ни направо, ни налево». В отрывке говорилось, каким мудрым царем был Джосайя, как он сжег идолов и кумиров, возведенных израильтянами, но, к несчастью, ему приходилось истреблять и людей. Священник для своей проповеди выбрал эту тему и объяснил, что Джосайя являлся силой возрождения. Он обратил людей от духовной неверности к истинной вере. И я подумала, что Бог определенно хочет мне что-то сказать. Я стала жертвой неверности, и теперь появился Джосайя, чтобы исцелить мою боль. Но затем перед причастием, когда все мы предлагали друг другу Знак мира, я почувствовала, как мои мысли снова обратились к Питеру. «Да будет с вами мир», – сказали мы друг другу. Как и полагается в эти дни. Я походила на двуликого Януса – смотрела одновременно и вперед, и назад. «Да будет с вами мир», – пробормотали мы, робко пожимая друг другу руки. «Да будет с вами мир». «Можно ли сохранить наш брак?» – подумала я. Не знаю. Я не знаю.
К семи часам вечера мне в голову пришла хорошая идея. Дети вернулись домой с яркими новенькими пакетами в руках. Там оказались самые большие пасхальные яйца, какие я только видела. Они были от «Годивы» и стоили кучу денег. А Грэму был подарен огромный пакет с собачьим шоколадом.
– Как мило со стороны папы подарить вам все это, – заметила я, начиная готовить ужин.
– О, это не от папы, – сказала Кейти.
– Правда? – удивленно спросила я.
– Да, – подтвердил Мэтт, снимая атласную ленточку со своего подарка. – Это подарила Энди.
– Энди? – переспросила я, при этом я так сжала губы, что едва смогла выговорить ее имя.
– Да, Энди, – подтвердила Кейти. – Мы познакомились с ней сегодня.
– О! – злобно произнесла я. – Понятно! И где же, позвольте спросить, вы с ней познакомились?
– У папы дома, – объяснил Мэтт. – Тебе понравились наши подарки, но видела бы ты, что досталось ему!
– В его квартире! – выкрикнула я. Эта шлюха пытается развратить моих детей. Я вообразила, как она, полуголая, развлекается прямо на глазах у детей.
– Не беспокойся, мама, – сказала Кейти. – Ничего они не делали. Ее даже не приглашали. Она просто заглянула, чтобы отдать подарки.
– Зачем же она сделала это, если никогда прежде не видела вас?
– Потому что это взятки, – устало, но терпеливо объяснила Кейти. – Подкуп, если предпочитаешь это слово. Это классический образец поведения претендента на роль приемного родителя, – со знанием дела объясняла она, отламывая большой кусок шоколада. – Потенциальные родители пытаются снискать расположение отпрысков своего романтического «предмета», чтобы преодолеть их естественную враждебность и добиться признания. Но не беспокойся, мама, – жизнерадостно добавила она, – во взаимоотношениях со мной и Мэттом ей не удалось разбить лед.
– И тем более она не разбила лед во взаимоотношениях с Грэмом, – презрительно бросил Мэтт. – Она даже не дала ему настоящего шоколада.
– Я не позволю Энди иметь что-либо общее с нашими детьми! – прошипела я, когда мы с Питером три дня спустя приехали в Консультативный центр. Он находился в высоком узком доме на Уимпоул-стрит. – Не смей больше впутывать их!
– Здравствуйте, чем могу помочь? – любезно спросила секретарь в приемной, когда мы подошли к столу.
– Послушай, она приехала совершенно неожиданно, – устало принялся объяснять Питер. – Я не знал, что она собирается это сделать.
– Довольно того, что ты встречаешься с этой… сукой, – злобно бросила я, – не хватало еще впутывать детей и Грэма.
– Вы назначены на сегодня?
– Я не впутывал их, – простонал он.
– Подвергая их опасности подобным образом!
– Она не заразная, знаешь ли.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Подвергнуть их такому шоку.
– Не было у них никакого шока, – возразил он.
– Очень даже был, – солгала я. – Они были травмированы, когда приехали домой.
– Нет, черт побери, не были!
– Ваше имя, пожалуйста.
– Мне не нравится, что ты встречаешься с ней, – проворчала я.
– Почему бы мне не встречаться с ней? – огрызнулся он. – В конце концов, ты выгнала меня.
– Хорошо. Хорошо. Это правда. Но почему же, если ты видишься с ней, ты захотел привести меня сюда? А?
– Потому… потому… потому что я не знаю, что будет дальше, – сказал он, проведя рукой по волосам.
– О, понятно, – саркастически бросила я. – Ставишь на двух лошадей сразу, не так ли? Что ж, Питер, позволь тебе заметить, что нельзя влезть на елку и не ободраться!
– Сэр, мадам…
– Да, в чем дело? – резко бросили мы оба.
– Сообщите, пожалуйста, ваши имена.
– Мистер и миссис Смит.
– Это ваше настоящее имя?
– Да.
– Вы пришли сюда с целью попытаться сохранить ваш брак?
– Именно.
– Хорошо. Мисс Стриндберг примет вас через десять минут, – проворковала она. – Так что, пожалуйста, присядьте у соседней двери.
Большая приемная была заставлена копиями произведений античности и вазами, полными засушенных цветов. На стульях вдоль стен, явно испытывая неловкость, сидели шесть пар; у всех вытянутые лица и поджатые губы. Чтобы как-то отвлечься, я принялась листать журналы, большинство из которых оказались очень старыми. Там был тот экземпляр «Чат», где печатался конкурс «Выиграй развод», и декабрьский номер журнала «Я сама». Протянув руку за «Мари Клэр», я невольно подняла глаза… О боже! Саманта и Эд из дома номер девять. Я всегда считала их образцовой парой, мы когда-то были у них на вечеринке. Я почувствовала, как запылало мое лицо. Как, должно быть, им не по себе, подумала я, что их увидели в таком месте! Саманта натянуто улыбнулась мне, и я ответила на ее улыбку со всей возможной теплотой, какую позволяла ситуация; я как раз обдумывала, не сказать ли мне что-нибудь вроде «как приятно вас встретить», но тут до меня донеслись голоса – они слышались из-за двери слева от нас с табличкой «Мисс Зилла Стриндберг». В кабинете атмосфера, похоже, накалялась. Сначала мы различали только отдельные слова: «…примирение… вздор!.. переступить… просто смешно!.. попытаться снова… не беспокойтесь!» О боже, боже! Пара явно не ладила. Теперь в приемной наступила абсолютная тишина, и мы могли четко различить, что они говорят.
– Мы обо всем договорились.
– Да?
– И мы решили, что не хотим разводиться.
