Ширли Конран - Кровное родство. Книга первая
По игровому залу бесшумно скользили официанты и продавщицы сигарет; пара агентов службы безопасности наблюдала за порядком. Облаченные в темные формы, они стояли неподвижно, но глаза их, не переставая, ощупывали зал.
– Это подсадные, – шепнул Адам, взглядом указывая Майку на нарядно разодетых женщин, сидевших на высоких вращающихся стульях у длинной стойки бара; братьям были видны лишь их спины, лица же отражались в зеркальной стене за стойкой. – Их задача – подцеплять клиентов и заставлять их играть.
Подойдя к стойке, Адам и Майк заказали виски с содовой и, усевшись на вращающиеся стулья, повернулись лицом к залу, чтобы наблюдать за играющими. Их ноздри щекотали ароматы изысканных блюд и дорогих духов.
Возле всех шестнадцати игровых столов царило возбужденное оживление. Вокруг них толпились люди – мужчины в смокингах, дамы в длинных платьях с обнаженными плечами и глубокими декольте. Несколько пожилых леди сидели, напряженно следя за игрой и крепко вцепившись в свои сумочки; их увядшие груди колыхались над тесными открытыми корсажами. Большинство среди играющих, похоже, составляли французы, немцы и греки, хотя из-за одного из ближайших столов до Майка донеслась английская речь: двое мужчин играли, а их жены довольно громко выражали беспокойство по поводу ограничений в приеме британской валюты.
– Ну что, начнем? – спросил Майк. – Только расскажи мне, как это делается. Меня ведь в Итоне никогда не приглашали играть на высоком уровне. – На фоне большинства своих соучеников братья Грант особенно не могли похвастаться ни своим состоянием, ни происхождением.
– Да я и сам не имею ни малейшего понятия, – вынужден был сознаться Адам.
– Я могу объяснить вам, если хотите, – вмешался бледный, угловатый англичанин, сидевший рядом с Адамом. – Меня зовут Джилз Милрой-Браун. Вам лучше начать с рулетки – так поступают все начинающие, потому что для этого не требуется никаких специальных знаний.
Все трое подошли к ближайшему столу, где играли в рулетку, и стали позади игроков. Здесь царила наиболее напряженная, прямо-таки накаленная атмосфера, а действие развивалось стремительно. Трое крупье – симпатичные молодые спортивные парни в безупречных смокингах – быстро и четко делали свое дело: называли выигравшие номера и выплачивали выигрыши.
– Самый простой способ – ставить на то, что шарик упадет в красную или черную ячейку, – принялся объяснять Адаму мистер Милрой-Браун. – Ячеек всего тридцать шесть. Этот вариант играется в ординаре, то есть сколько вы поставили, столько и получите в случае выигрыша: скажем, поставили две тысячи и выиграли две тысячи. Если же вы играете „на дюжины", то ставите на то, что шарик выпадет на ту или иную серию – их всего три – из двенадцати номеров; в этом случае выигрыш двойной. Но самая волнующая и самая опасная игра – это когда вы выбираете какой-нибудь один определенный номер и ставите на него. При выигрыше казино выплачивает вам в тридцать пять раз больше, чем вы поставили. Скажем, поставили тысячу франков, а получили тридцать пять тысяч.
Осторожно Адам поставил на красное фишку, стоимость которой соответствовала одному фунту. Когда шарик заметался в колесе, молодой Грант почувствовал, что едва в силах справиться с охватившим его напряженным нетерпением. Колесо вращалось все медленнее, медленнее… совсем остановилось. Шарик лежал в красной ячейке под номером 3. Адам выиграл!
В следующий раз он проиграл, но сказал себе, что это не страшно, потому что, в общем и целом, остался при своих. И все же рука его дрожала, когда он ставил на красное фишку стоимостью десять фунтов – это равнялось его недельному жалованью. Снова завертелось колесо… и вдруг робость и напряжение куда-то исчезли: Адам ощутил себя искушенным, опытным игроком, наслаждающимся собственным волнением и, несмотря на принятое решение играть по маленькой, испытал какую-то новую, непреодолимую потребность – бросить вызов судьбе.
Красное снова выиграло! Адам ощутил легкое покалывание в пальцах рук и ног. Затем он увидел, словно со стороны, как его правая рука поднимается и аккуратно ставит на красное двадцатифунтовую фишку. Конечно, жаль, если он проиграет, но даже в этом случае горечь потери будет восхитительной… И снова выпало красное! Как он прав, отдав предпочтение этому цвету! Словно какая-то невидимая добрая сила подвела его к этому выбору. Адаму казалось, что воздух, которым он дышит, сделался разреженным, и несказанное блаженство разливалось по всему его телу.
Он продолжал играть. Он выигрывал не всегда, но проигрывал очень редко.
Рулетка казалась ему изумительно легким способом разбогатеть за пару часов. Здесь не надо было прилагать ни малейшего усилия – как если бы деньги росли на деревьях, и ему нужно было только протянуть руку, чтобы обобрать свисающие с веток банкноты. Выигрывая, он всякий раз испытывал чувство облегчения, освобождения, как после соития. Каждый выигрыш заставлял его ощутить себя более сильным, более мужественным – и уже не таким, как остальные окружающие стол люди, – ибо это его, Адама Гранта, судьба отметила своим золотым знаком, и это с ним была милость богов.
Через два часа, когда общий выигрыш Адама уже равнялся ста фунтам (сумма, составлявшая его десятинедельный заработок), Майк прошептал ему на ухо:
– Адам, не будь идиотом, остановись сейчас, пока тебе еще везет! Ты же знаешь, игра – занятие для олухов. Ты же знаешь, в конце концов в выигрыше остаются только те, кто ее организовал, – само казино.
– Заткнись. Ты мешаешь мне сосредоточиться. – Адам убрал с плеча руку брата, который тянул его прочь от стола; однако он сознавал, что тот прав. Он взглянул на стопку выигранных фишек: да, прямо сейчас нужно собрать их и уйти. Уйти! Уйти!
Но он не мог.
Он лишь поставит еще один раз – только один-единственный раз! – и тогда уж точно уйдет.
Но он не мог уже остановиться – так же, как пьяница не в состоянии отставить в сторону уже откупоренную бутылку.
Прежняя робость новичка давно прошла, и взгляд, которым он окидывал стол, становился все более уверенным. Он, Адам Грант, больше не был младшим Клерком-практикантом – он стал одним из избранных богами; он всегда подсознательно догадывался об этом, а теперь он знал это точно. К нему пришло ощущение собственной власти: если хорошенько сосредоточиться, этот маленький белый шарик послушно ляжет туда, куда он пожелает и повелит.
Азарт игры возвышал его над всем и вся – даже и над самой жизнью. Сильное сердцебиение насыщало кровь адреналином. Он был почти болен от возбуждения, от темной радости, заполнившей все его раскаленное, словно пронизанное вместо вен красными трубками пульсирующего неона тело.
