Юлия Туманова - Море волнуется — раз
А теперь выясняется, что она — вовсе не та, за кого Артем ее принял.
Она — невеста его друга, а стало быть, это именно она сбежала накануне свадьбы, и по ее милости Эдик превратился черт знает в кого.
Образ этой самой невесты прочно укрепился в Артемовой голове. И что же делать сейчас, когда он вдруг изменился и принял вид этой пигалицы?
Получалось, что он ничего не знает о ней. И почему-то это незнание его волновало. Как будто она обещала ему что-то, а слово не сдержала.
Ему никак не удавалось сложить воедино невесту Эдика — по его представлению, взбалмошную эгоистку, — и храбрую медсестру, рыдающую о чужой бабушке.
Он слыхал, конечно, что человек — существо противоречивое. А женщина — тем более. Но не до такой же степени.
А ведь с этим теперь придется мириться.
Они станут если не друзьями, то хорошими знакомыми — жизнь заставит. И будут встречаться на званых обедах — холостяк и счастливая супруга его товарища.
Счастливая ли?
Ведь были же причины, которые заставили ее уйти. И на самом деле еще неизвестно, захочет ли она вернуться.
Он, естественно, доставит ее к Эдику. Но что будет потом? И почему — снова и снова почему! — это так волнует его?! Скажи кто, что из-за душевного благополучия друга, — Артем бы лишь усмехнулся. Друг постоит за себя сам. Близнецы могут думать иначе, но он, Артем, уверен, что в такие дела третий не должен вмешиваться.
Не должен! Но получается, что именно это он и делает.
* * *Яхту мерно покачивало… Наверное, они уже отошли от берега. И куда, хотелось бы знать, путь держим?
— Ну, вот ты знаешь, что это все означает, а? И я не знаю. Давай вместе пойдем и спросим! Что ты смотришь? Идем!
Ника зарычала, предупреждая, что против такого плана.
— Ладно, давай сидеть! — психанула Лада. Она прислонилась к косяку, усевшись на корточки неподалеку от Ники.
— Ты вообще кто — девочка или мальчик? Ника зарычала громче, демонстрируя, что она — не девочка и не мальчик, а взрослое существо, настроенное весьма решительно.
— Я ни черта не понимаю, — спустя некоторое время принялась жаловаться Ладка. — Что здесь у вас творится, а? Или на юге принято похищать людей, а потом держать их взаперти неизвестно зачем? Ты думаешь, за меня выкуп большой дадут? Иди и скажи своему хозяину, что он — полный идиот!
— Он и сам это знает, — проворчал Артем, неслышно спустившись с палубы.
Лада быстро поднялась.
— А раз знает, то какого черта? Послушайте, вы же вроде военный…
— Не совсем, я служу в МЧС.
— Так это ваше МЧС решило, что полезно будет ликвидировать медсестру?
— Никто не собирается вас ликвидировать, — поморщился он. — Слушайте, вы завтракали?
Ладка скрипнула зубами. Есть, конечно, очень хотелось. И уже почти сутки она мечтала о крепком кофе.
— А что, вы поведете меня в ресторан?
Наверное, говорить с ним в таком тоне было глупо, но она ничего не могла с собой поделать. Она не понимала, что происходит, она до смерти боялась этого мужика с перебитым носом, шрамами на лысой башке и взглядом, выражение которого понять было невозможно. Он не прятал глаз, но ей казалось, что он смотрит мимо, сквозь нее.
Неизвестность — как высота или пропасть — отталкивала и манила одновременно. Ей очень хотелось понять, что таится в этих глазах. Тогда и разговаривать было бы проще. И, возможно, тогда ей удалось бы спастись.
— Смешно, — оценил Артем ее иронию по поводу ресторана. — Подвиньтесь, в каюте есть все для завтрака.
Она отодвинулась, он прошел внутрь и свистнул Нику. А Ладка, воспользовавшись моментом, рванула к лестнице.
— Мы практически в открытом море, — крикнул Артем вдогонку, — так что не вздумайте добираться до берега вплавь.
Она, конечно, не слушала. Вылетела на палубу и огляделась.
Вода. Кто это пел — «вода, вода, кругом вода»? Правильно пел, как раз к случаю.
Со всех сторон лазурная бесконечность. Одним краем упирается в горизонт, и другим тоже, и третьим. А у последнего в мареве разгорающегося дня стелется берег. Горы — будто в тумане.
А здесь — лишь прохлада ветров и воды. Море. Его дыхание, его простор. Жутко и весело смотреть в его глубину, ловить губами соленые брызги и различать вдали умытые им скалы, розоватые на изломах.
Прыгнуть в воду и попробовать доплыть? Собраться с духом и прыгнуть.
С глазомером у Ладки всегда было не очень, и она не могла понять, далеко до берега или это только кажется, что далеко.
Но плавать на такое расстояние ей точно не приходилось.
Впрочем, ей многое чего раньше не приходилось делать. Например, сидеть под охраной бородатого пса. Или, как вчера, лежать лицом вниз на сиденье машины и подставлять задницу под шприц со снотворным.
От этого воспоминания ее передернуло.
Как унизительно, черт побери! Ладка беспомощно ударила кулаком по борту яхты.
А этот-то, эмчеэсовец!.. Как он мог оказаться заодно с теми вчерашними клонами? Судя по всему, он их главарь! Но ведь он рисковал жизнью и вытаскивал людей из завалов, так какое он имеет право теперь быть таким… дурнем! Похищать ее, держать у себя на яхте. Натравливать собак, в конце концов!
Как он посмел… обмануть ее? Она-то думала, что он…
Ах, она о нем думала?
Ну, конечно! От злости Ладка еще раз шарахнула по борту. Конечно, думала! А что тут такого? Она думала, как бы ему объяснить, что не только он знает, почем фунт лиха, и не только он умеет решать проблемы, и ей, например, вовсе не нужна его помощь…
Ах, вот как! И больше ничего?
Ничего, ответила она себе сердито, ничего.
Надо плыть. Спасаться. Хотя это очень смахивает на самоубийство.
«Титаник», дубль восемнадцать.
Так ты прыгаешь или сопли будем жевать?
— Не дури! — крикнули снизу, и Ладка, упрямо сжав губы, на самом деле перелезла через борт и спиной прижалась к нему с внешней стороны. Ну точно — «Титаник»!
А ведь можно было шлюпку спасательную спустить. Или хотя бы жилет надеть! Наверняка он нашелся бы на яхте.
— Ты чемпионка по водному поло? — озабоченно поинтересовался Артем, поднимаясь на палубу.
— При чем тут поло, идиот? — огрызнулась она, не оборачиваясь. — Может, мяч я кидать и не умею, или что там они кидают? Зато плаваю хорошо!
— Я и говорю, чемпионка… Только, может, сначала позавтракаем?
Ладка усмехнулась. Признавать очевидную глупость собственных намерений она не желала.
— Ничего. С пустым желудком легче плыть!
— Как хочешь, — вздохнул он. — Тогда давай поговорим хотя бы? Как никак знакомые…
— В гробу я видала таких знакомых! — заорала она.
Артем присвистнул.
— Ты бы успокоилась, милочка!
— Я тебе не милочка.
