Стелла Камерон - Тот, кого ищут
— Ладно, пусть так.
— Макс, ты мне не веришь.
— Стараюсь поверить. Будем придерживаться твоей теории, пока не найдем более рационального объяснения, дорогуша.
— Опять «дорогуша»? — Энн улыбнулась.
Макс мог развеселить ее даже в самые тяжелые моменты.
— Мне нравится это слово. Оно тебе подходит.
— Мне тоже нравится, Макс. Но давай поговорим серьезно. Макс, это, наверное, глупо, то, что я скажу… в общем, я бы очень хотела, чтобы того, что с тобой случилось, никогда не было. Но ведь если бы не это, ты никогда бы не приехал в нашу глушь. И мы бы никогда не встретились. И я — совсем не твой тип женщины. Тебе нужна шикарная, образованная женщина.
— Никогда больше не говори так, — резко ответил Макс.
— Но это правда. — Энн поразила его реакция, и она почувствовала себя полной идиоткой. Она всегда считала — и сейчас у нее не было никаких оснований думать иначе, — что для Макса она просто очередное развлечение.
— Ты и есть шикарная женщина. И нет никакого специального типа женщин для меня!
— Мне не следовало об этом говорить.
— Я думаю, следовало, — он внимательно посмотрел на Энн, — лучше все обсудить, а то ты выдумаешь еще что-нибудь. Пусть все идет, как идет.
Еще один миф?
Около бокса в отделении скорой помощи стоял полицейский. Стенки бокса были застеклены, и Энн видела лежащую на каталке Лил, окруженную суетящимися медиками.
С одной стороны каталки стоял Спайк с помощником Лори, а с другой — Озэр Дюпре, муж Лил.
— Успокойся, не так уж все плохо, — сказал Макс, обращаясь к Энн, которая не могла скрыть своего волнения. Конечно, Макс не способен был оценить реальное положение дел с такого расстояния, да еще из-за стеклянной перегородки, но по быстрому движению губ Лил он заключил, что способность говорить к ней вернулась.
— Вы уже были у нее? — Макс услышал за спиной голос Сайруса и обернулся. Сайрус приехал вслед за Максом и Энн, и Мэдж, конечно, была вместе с ним. Макс подумал, что вряд ли она обнаружит здесь маленькую черно-белую собачку, и ему было ее жаль.
— Сейчас там Спайк, — ответил Макс, — мы ждем разрешения войти.
Энн погладила Мэдж по плечу, а потом крепко обняла и прижала к себе. Мэдж тихо всхлипывала.
Дверь бокса открылась, на пороге появился Спайк и сразу направился к Максу.
— Было бы неплохо, я думаю, если бы вы поговорили с Лил. Напомните ей, что вы — хирург, и придумайте какую-нибудь причину, из-за которой вы здесь. Хочу посмотреть, как она отреагирует на ваше появление.
«И это было сказано всерьез!» — подумал Макс. Вот она, простота нравов провинциальных городов. Спайк совершенно спокойно предлагает ему, потенциальному подозреваемому, добыть компромат на себя самого, да еще объясняет, как это сделать. Правда, такая открытость обнадеживала.
— Согласны? — спросил Спайк, и Макс кивнул в ответ. — Тогда я сейчас зайду к Лил, дайте мне пару минут. А вас я попрошу набраться терпения, — обратился он к остальным, — Лил еще успеет вас заговорить. Каждому по отдельности свои приключения перескажет.
— А что она говорит? — спросила Мэдж.
— А это уже другой вопрос, — Спайк хмыкнул и важно надул щеки, — пока не знаю, что можно извлечь из ее рассказа. Я думаю, вы меня понимаете.
— А Милли? — тихо спросила Мэдж, опустив голову. — Я понимаю, я не должна так беспокоиться из-за собаки, но это единственное, что у меня есть.
— Мне жаль, но Лил ничего не сказала, — ответил Спайк и поспешил в бокс к Лил.
— Лил нужно время, чтобы прийти в себя, и врачи дают ей возможность рассказывать постепенно, так, как ей легче, — заметил Макс и, переведя взгляд с Мэдж на Сайруса, поразился выражению его лица — оно казалось окаменевшим. Таким Макс его ни разу не видел.
— Ну, конечно, — согласилась Мэдж, — просто я чувствую себя слабой и глупой.
— Вот тут вы не правы — что угодно, но слабой я бы вас не назвал, — резко прервал ее Сайрус. — У вас больше мужества, чем у всех остальных. Такой и оставайтесь.
С этими словами Сайрус постучал в дверь бокса и немедленно был допущен внутрь. Медсестра улыбнулась ему и прикрыла за ним дверь.
— Облачение открывает любые двери, — прокомментировал Макс, но его попытка пошутить не встретила никакого отклика у Энн и Мэдж.
Через стекло было видно, как Сайрус подошел к Лил, и она тут же схватила его за руку и не отпускала до конца беседы. Сайрус начал говорить, Лил слушала, кивала в ответ, и напряжение понемногу исчезало с ее лица. Потом Сайрус указал ей на Мэдж и Энн, стоящих за стеклянной стеной, и произнес еще несколько слов. Лил посмотрела в их сторону, побледнела и расплакалась.
— Ее больше нет, — прошептала Мэдж, — Милли больше нет. Я всегда боялась полюбить ее слишком сильно.
— Нельзя любить слишком сильно — если мы действительно любим, так мне говорила мать, а она — женщина мудрая, — сказал Макс, а Энн крепко обняла дрожащую Мэдж. Энн не стала повторять банальностей вроде того, что, возможно, Милли жива и все будет в порядке, а просто прижала женщину к себе, чтобы дать ей выплакаться.
— Мне пора идти к Лил, Спайк делает мне знаки, — сказал Макс и прежде, чем вошел в бокс, посмотрел на Энн долгим взглядом.
— Мы подождем.
Женщины с волнением наблюдали за реакцией пациентки на появление нового гостя.
— Я рада, что с Лил все в порядке. И похоже, появление Макса ее не напугало, — заметила Мэдж.
— А почему она должна испугаться?! — возмущенно воскликнула Энн. — Что бы с ней ни произошло — это никак не связано со случаем Мишель Рейли в Туссэне. И Макс не имеет к этому никакого отношения!
— Конечно, конечно, успокойся. — Мэдж уже пожалела о своей неосторожной реплике.
— Ах, Мэдж, прости меня за резкость! Но я не могу спокойно слышать об этом. Что происходит? Один кошмар за другим. Мне так страшно.
— Это потому, что ты любишь Макса Сэведжа, — ответила Мэдж. Она уже перестала дрожать и стояла выпрямившись и глядя Энн прямо в глаза.
Энн собралась было возразить, но передумала.
— Ты ведь не станешь спорить, Энн, — сказала Мэдж, — прошу тебя, будь осторожна. Ты знаешь, о чем я говорю. Но не надо рвать отношения с Максом. Я хорошо разбираюсь в людях, и, по-моему, он — неплохой человек. Я не чувствую к нему никакого предубеждения.
— И я, — ответила Энн, готовая расцеловать собеседницу, — но поверь мне, я уже давно не наивная девочка и знаю, что такое боль. Все мы набили достаточно шишек, пока искали своего единственного и неповторимого.
— Да, конечно, и я тоже. А вот и Сайрус.
Сайрус отвел женщин в сторонку и усадил их на стулья. Сам он остался стоять.
