София Чайка - Подумай дважды
Оставив в прихожей пальто, Аркадий вошел в гостиную, развалился на диване и ослабил узел галстука.
Он сделал, то, что сделал, и теперь поздно о чем-то сожалеть. Нужно продумать следующий шаг. Было бы неплохо, если бы ему удалось провернуть это дело до ночи. Крамарю не хотелось оставлять Юлю в своей квартире дольше, чем необходимо.
Аркадий слышал, как в комнату вошла Марьяна, и резким тоном бросил:
- Закрой за собой дверь.
Жена повернула в замке ключ и подошла к нему. Растерянное выражение не сходило с ее лица. Аркадий взял жену за руку и потянул к себе. Она упала рядом, и он тут же завладел ее губами, причиняя боль поцелуем. Сейчас после встряски он как никогда нуждался в разрядке.
Аркадий распахнул атласный халатик и завладел полной грудью, сжимая ее со всей силой. Он всегда считал эту часть тела своей жены ее лучшим достоинством. И возможно единственным. Затем его рука опустилась между ее ног, разрывая трусики, и Марьяна приглушенно промычала:
- Дети!
Но он проигнорировал ее возглас. Он сделал бы то, что делает, даже в том случае, если бы Марьяна не закрыла дверь на ключ. Но эта женщина слишком хорошо его знала.
Спустя какое-то время он освободил ее от своего веса и начал приводить себя в порядок. Аркадий знал, что Марьяна не получила удовлетворения, но это его не волновало. Если она хочет чего-то большего, то должна позаботиться об этом сама, но только не с другими мужчинами. Да она и не решилась бы на измену. Женщины в этой семье - слишком порядочные, чтобы искать удовольствия на стороне.
Заправляя рубашку в брюки, он наблюдал, как Марьяна прикрывает халатом покрытое розовыми пятнами белое тело, и ухмыльнулся. Он снова надел пиджак и уже отправился открывать дверь, когда Марьяна подала голос:
- Аркаша, я требую объяснений.
Голос жены дрожал, но звучал довольно решительно.
- Требуешь?! Это что-то новое.
- Возможно. Что Юля делает в нашем доме?
- Где твое гостеприимство, Марьяна?
- Оно здесь ни при чем. Я задала тебе вопрос.
- Не вижу ничего зазорного в том, чтобы девочка провела какое-то время со своими родственниками.
- Но мы слишком дальние родственники! Людмила Симакова не являлась мне родной тетей. Да и дети наши никогда прежде не играли вместе. Кстати, это ты был против.
- А теперь «за». Да и родственники мы не такие уж дальние.
- Мне лучше знать. – Жена вдруг прищурила глаза. – Или… ты имеешь в виду себя? Неужели мы с тобой…? Господи! Нет, ты не мог жениться на своей… Даже ты!
- Хватит! Достаточно патетики! Я тебе не брат. Но кое-кому другому…
- Ты хочешь сказать, что… - Марьяна смотрела на него безумными глазами. – Симаков – твой отец?
- Неужели это настолько немыслимо? Он – мужчина. К тому же мне всегда казалось, что мы с ним похожи.
Марьяна смотрела на него и молчала. Казалось, она не могла прийти в себя от этой новости. А вот Аркаша почувствовал своеобразное облегчение. Он, наконец, освободился от тайны, пусть даже лишь перед собственной женой. Крамарь распахнул дверь.
- Сима знает, что Юля здесь?
- Нет. И ты ей ничего не скажешь, пока я не позволю. Поняла? - Марьяна молчала, и Аркадий снова вернулся к дивану. Он наклонился над ней и с удовольствием заметил, как она сжалась. Эта женщина ни в коем случае не должна нарушить его планы. – Поняла?!
- Аркаша, так нельзя. Я не знаю, что ты задумал, но, я уверена, Серафима места себе не находит. Это не то же самое, что заниматься… этим или избивать свою жену, когда в соседней комнате играют дети. Это гораздо серьезнее!
- Как же ты осмелела?! К чему бы это? – Он погладил ее грудь поверх атласа, а затем собрал ткань в кулак и приподнял жену, приблизив испуганное лицо к своему. – Ты даже слово «секс» произнести не осмеливаешься. Откуда столько заботы о Симе?
Он видел, как дрожат губы жены, но она все произнесла:
- Ее мать помогала нам обоим. Или ты забыл?
- Ты говоришь о тех грошах, которые она заплатила за мою учебу? Или о той хибаре, в которой мы жили после свадьбы?
- Но она сделала это, и теперь начинаю понимать почему. Она знала, что Симаков – твой отец, и хотела возместить тебе хоть что-то.
- Как бы не так! Она боялась за репутацию своей семьи. Ее подачки – малая доля того, что должны мне Симаковы.
- Не могу в это поверить! Может, ты и на мне женился только для того, чтобы быть к ним поближе?
- Может быть.
Он отпустил полы халата, и Марьяна откинулась на спинку дивана. Слезы текли по симпатичному лицу жены, но он не собирался ее успокаивать. Он знал, что сказал не всю правду. Причину женитьбы на ней Марьяна, конечно же, угадала, но кроме всего прочего она привлекала его, как женщина, иначе он давно уже развелся бы с ней. Только он никогда не признается в этом, потому что не хочет быть слабым. Не имеет права, если хочет достигнуть своей цели.
Аркадий развернулся и ушел. Он должен завершить то, что начал.
Глава 26
Егор тряхнул головой.
Господи, зачем он спорит? Да еще с Грибом? Чертов друг!
А ведь у него есть дочь! Причем от любимой женщины. Разве не об этом он мечтал?
Бритт смотрел на Симу, видел неприкрытое страдание на ее лице, обычно сдержанном и почти бесстрастном. В это мгновение ему больше всего на свете хотелось прижать ее к себе и пообещать, что все наладится, а потом не выпускать, пока не высохнут слезы в прекрасных глазах. Он мечтал, чтобы на ее нежных губах появилась редкая, но от этого еще более ценная улыбка.
Одновременно с этим, сквозь сумятицу мыслей змеей проскользнула обида. Серафиму явно потрясло обличающее выступление Кеши, но Егор так и не понял, знала ли она сама о том, кто настоящий отец Юли.
Бывает ли так, что женщина не знает подобное наверняка? Во всяком случае, такая, как Серафима – неиспорченная, немного наивная и искренняя, во всяком случае, он так считал до сегодняшнего дня. Что заставило ее промолчать, не сознаться много лет назад - и теперь тоже, когда между ними все настолько серьезно?
Он не знал ответов на эти важные вопросы, но собирался выяснить – после того, как они найдут Юлю. Ублюдок, который посмел похитить его дочь, ответит ему за это по полной программе.
Егор вспомнил, как увидел ее впервые – крошечную копию Серафимы, а еще свою невольную радость, что она совсем не похожа на Грибова. Теперь он знал, почему. Тогда же он и предположить не мог, что перед ним – его собственный ребенок.
Первый шок прошел, и Бритт больше не сомневался, что именно он - отец девочки. Сима не подтвердила слова Кеши, но и не опровергла этот факт. Более того, он склонялся к мысли, что она все знала, но по какой-то причине утаила это от него. И эта причина беспокоила Егора, заставляя стискивать руки в кулаки.
