Даниэла Стил - Все могло быть иначе
— Почему вы не идете в дом? — крикнула она. — Шон ждет твой автограф, Дэвид, а я хочу показать маме, что мы купили ей в том магазинчике в Сохо.
— Мы закончим разговор позже, — совсем тихо сказала Кэрли.
— Что касается меня, — также тихо ответил ей Дэвид, — то я сказал все, что хотел. Если, конечно, ты не изменишь своего решения и не скажешь Андреа, что я не являюсь ее отцом.
Он вернулся к машине, взял чемодан, посмотрел в сторону крыльца, на Кэрли и, стараясь говорить спокойно и приветливо, спросил:
— Почему бы нам не последовать предложению нашей дочери и не пойти в дом?
— Ты проиграешь, Дэйв, — сказала Кэрли следуя за ним.
Дэвид прекрасно осознавал, что она права. Что значат четыре месяца, проведенные с ним, по сравнению с почти шестнадцатью годами, прожитыми вместе с родными? И откуда вообще появилось это неожиданное желание, чтобы Андреа жила у него? Дэвид задумался. Неужели это реакция на то, что он потеряет Андреа? До сих пор у него еще теплилась надежда, что девочка вернется в Лондон. Охваченный замешательством и сомнениями, он все же не удержался и решил поддразнить Кэрли.
— Давай поспорим.
— Дэвид, никогда не надо спорить, если ты потом не сможешь смириться с проигрышем, — резко сказала она.
У Дэвида проскользнула искорка надежды. В браваде Кэрли звучали и нотки беспокойства. Может быть от того, что она не знает, что уже выиграла? А может быть происходит что-то другое, о чем он не догадывается, и что может помочь ему?
— Есть одно обстоятельство, с которым я не смогу смириться — это потеря Андреа, — ответил он, зная, что для Кэрли эти слова прозвучат как угроза, но не смог сдержаться.
За последние двенадцать часов положение в корне изменилось. Дэвиду не оставалось ничего другого, как искать выход из сложившейся ситуации.
Глава 21
Кэрли вошла в комнату Андреа, стараясь не разбудить ее. У Андреа был трудный день, и Кэрли думала, что скорее всего она уже спит.
Возвращение дочери домой выглядело точно так, как представляла себе Кэрли. Все было прекрасно. Печальные мысли испарились, их заменило глубокое удовлетворение. Даже странное поведение Дэвида не помешало торжеству.
Андреа повернулась на другой бок, и потревоженный Мьюффи тихо зарычал в знак протеста.
— Мам?
— Спи, — спи, я зашла на секунду.
Андреа приподнялась и облокотилась на подушку.
— Что-нибудь случилось? — спросила Кэрли.
— Нет, просто я не могу заснуть из-за разницы во времени.
Эти слова прозвучали как-то странно — слишком по-взрослому. Кэрли подумала, что эта фраза в устах ее дочери выглядит неестественно. Сама она никогда не пересекала несколько часовых поясов за один перелет и, по-видимому, это никогда уже и не случится, поэтому ей было неприятно, что с дочерью происходит что-то такое, чего не было с ней.
— А как долго может это продолжаться?
— Когда я приехала в Англию, то начала спать нормально только через неделю.
Кэрли отодвинула собаку и присела на край кровати.
— Думаю, что есть и еще несколько причин, которые вызывают у тебя бессонницу.
Андреа приподнялась и села, откинувшись на спинку кровати.
— Теперь я понимаю Дэвида, — сказала она, поправляя подушку поудобнее.
Кэрли почувствовала беспричинный страх.
— О чем это ты?
— Почему ты настолько сильно любила его, что поступила так, как поступила.
— Но это было очень давно…
— А как он выглядел в моем возрасте?
Кэрли не хотела вспоминать и тем более рассказывать Андреа о том времени.
— Я считаю, что только Дэвид может рассказать тебе о самом себе.
Не желая настаивать, Андреа, чтобы продолжить разговор об отце, зашла с другой стороны.
— Я нравлюсь Дэвиду.
Кэрли накрыла руку дочери своей рукой.
— Это не удивительно. Ты умная и симпатичная девочка.
— Ты не поняла меня. Я имею в виду, что он на самом деле любит меня. Он никогда не говорил мне этого, но думаю, что он не хотел, чтобы я возвращалась сюда, даже на время. Поэтому он решил поехать в Нью-Йорк, вместо того, чтобы остаться в Бекстере. Он боится, что я не поеду вместе с ним обратно в Лондон.
Кэрли была благодарна дочери, что та первой начала разговор на эту тему. Она должна была найти какой-то выход из создавшейся ситуации, не настораживая Андреа.
— Это неудивительно, — повторила Кэрли.
Она понимала, что не может ограничиться этим. Она должна высказать ряд аргументов, после которых девочка забудет об Англии раз и навсегда.
— Думаю, одной из причин, по которой Дэвид не хочет оставлять тебя здесь, является то, что ему нравится окружение добрых и симпатичных людей, а ты для этого очень подходишь.
— Ты ошибаешься, он не любит быть среди людей. Он, за редким исключением, предпочитает одиночество.
Андреа сжала руку матери.
— Мне кажется, он очень одинок.
— Почему ты так думаешь? — сказала Кэрли, тщательно подбирая слова.
Она хотела поставить дочь в положение, в котором девочка должна будет или защищать, или оправдывать Дэвида.
— Он живет такой жизнью, о которой большинство людей могут только мечтать, — продолжила она.
— Это не означает, что он живет так, как ему хотелось бы, — грустно ответила Андреа.
— Но, если это действительно так, он мог бы внести какие-то изменения в свою жизнь, — сказала Кэрли, стараясь выглядеть спокойной и отстраненной.
— Он не может.
Для Андреа не существовало никаких фактов и аргументов. Дэвид представлялся ей, как некая одинокая, трагическая личность, которой требовалась спасительная помощь со стороны его долго пропадавшей дочери. Кэрли хотелось взять Андреа за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы выскочил этот дурацкий образ из ее головы.
— Я достаточно долго знала Дэвида, и все это время он всегда был в состоянии сам позаботиться о себе.
— Откуда ты можешь знать, как он жил, как чувствовал себя, если ты его бросила? Ты не видела его целых шестнадцать лет.
— Я не бросила его, я его отпустила. Это большая разница.
— Для тебя — может быть, для него — нет.
— Он что разговаривал с тобой на эту тему?
— Нет, но во время разговоров на другую тему всегда проскакивают какие-то кусочки и детали о прошлой жизни. Я просто собрала их в одно целое.
— Может быть, ты не правильно их собрала?
— Я не понимаю, почему ты все так усложняешь. Дэвид все еще любит тебя так же сильно, как тогда, а может быть и еще сильней.
Гнев обуял Кэрли. Дэвид не мог рассказывать Андреа о своих чувствах. Следовательно такие выводы — всего лишь результат впечатлительности девочки.
