(Не) в активном поиске - Галина Кор
— Привет… — произношу, еле ворочая языком. От полного провала меня спасает отсутствие капюшона на голове. Тогда бы вообще… позорище лесное...
— Привет, прикольный костюмчик, пустишь?
— Это пижама, проходи, — делаю шаг в сторону, пропуская.
— Это тебе, — протягивает букет роз нежно-персикового цвета.
— Спасибо, красивые. А второй кому?
— Маме твой, она дома?
— Нет. Они на даче, слава богу, — добавляю чуть тише. — Сажают рассаду в теплицу.
— Тогда и второй тебе, — теперь вручает мне букет классических красных роз, — а здесь торт и шампанское, — приподнимает пакет в руке, — я думал, будет вечер знакомства с твоими родителя, но раз их нет, давай лучше куда-нибудь поедем.
— Давай, — охотно соглашаюсь, так как от нахождения в квартире мне уже дурно, — а куда?
— Пошли сходим на ужастик в кинотеатр.
— Пошли, — быстро соглашаюсь, — только я мнительная трусиха, потом буду бояться спать ночью.
— На это и расчет, — улыбка расползается на лице Максима, — надеюсь, что НЕ спать ты будешь в моей кровати, — ой нет, щеки предатели, только не заливайтесь краской смущения, умоляю. Но они глухи к моим мольбам, так как они — щеки. — Сейчас, я быстро переоденусь, — пячусь назад как рак к своей комнате, — а ты… подожди на кухне, или в гостиной… короче, где понравится, там и жди.
Захожу в комнату и закрываю дверь. Паника охватывает меня. Ааа!!! Что делать, что надевать, бегаю из угла в угол, так и держа два букета в руках. Останавливаюсь напротив зеркала.
— Соберись, тряпка! — это я приказываю своему отражению. Наверное, получается слишком громко, потому что Макс из кухни кричит:
— Аня, ты меня звала? — трескаю себя кулаком по лбу. Почему именно сейчас я решила превратится в клоуна растяпу, который, что ни шаг, то нелепость или несуразность.
— Нет! Это я… тут… сама с собой, — скидываю пижаму и начинаю рыться в шкафу.
— Может тебе помочь? — голос Макса раздается прямо за дверью.
Становлюсь так, чтобы, открыв дверь, ничего критически важного не было видно.
— Думаю, не стоит, — говорю в приоткрытую дверь, — иначе мы слишком долго будем собираться…
Максим смотрит на меня, а потом переводит взгляд чуть выше моей головы. Его выражение лица… улыбка, такая… Что он такое там увидел? Резко поворачиваюсь и вижу… свое отражение в зеркальном полотне шкафа. Красотка! Особенно трусы «бабушкин вариант» в цветочек, просто бомба! Ну я, блин, и мастер маскировки! Быстро захлопываю дверь, будто еще что-то осталось нерассмотренным.
Стук в дверь. Вздрагиваю. Что же я такая нервная? С такими нервами надо сидеть дома и валерьянку с пустырником ведрами пить, а не по свиданиям шастать.
— Ань? Может ну его, кино это? Поехали ко мне? — я прямо растерялась… секунды на две.
Открываю дверь. И выдаю сиплым голосом:
— Проходи, моих две недели дома не будет…
Утро началось рано. Нет, не в десять, и даже не в девять, а в шесть. Максу надо было ехать домой, чтобы переодеться. Пришлось вставать вместе с ним, готовить завтрак. Я же претендую на роль «незаменимой и суперзаботливой девушки»? Поэтому начинаю соответствовать с первого дня официально закрепленного за мной статуса.
Да!!! Я девушка Максима!!! И «Лунная походка» в придачу от переизбытка чувств, оу!
С Максом у нас все отлично! Понимаем друг друга с полуслова, полувзгляда, просто инь и янь, идеально подходим друг другу, как половинки разрезанного яблока. По крайней мере мне так кажется. А вот как сосуществовать с Максимом Станиславовичем, я пока не знаю. Спросить не успела, точнее я пока об этом не думала. Но как только за ним закрылась входная дверь, эта мысль сразу посетила меня.
Глава 31
Аня.
Меня не было на работе всего полтора дня, а я уже безумно по ней скучаю. Мне кажется, что это великое счастье найти такую работу, которая приносит не только стабильный доход, но и является отдушиной от бытовых каждодневных проблем. Лично я на свою работу спешу с удовольствием.
Захожу в лифт из числа последних. Там уже человек пять. Среди них София, из отдела кадров.
— Аня, привет, — она хватает меня за руку и тянет в угол лифта, благо размеры позволяют, — куда ты пропала? Тут такие дела творятся. Мы до сих пор поверить не можем, что Макс, наш Макс, который разносил посылки, пил с нами кофе и рассказывал смешные истории, оказался сыном большого босса, — эмоционально тараторит шепотом.
Из всего сказанного ею, цепляет только слово НАШ. Какой он ваш! Скорее он Мой, чем Ваш! Невовремя проснувшееся чувство собственничества надо угомонить…
— А, когда вы его принимали на работу, разве вас не смутила фамилия? Да и отчество… — странно, что менеджеры по персоналу первыми не разоблачили его.
— В том то и дело, что мы его не принимали в штат. Он был принят через нашу подрядную организацию, которая находится в другой стране. А им, я думаю, все равно было, какая у него фамилия. — Киваю понимающе. Лифт останавливается на четвертом этаже.
— Теперь все переживают, не сболтнули ли лишнего… — успевает бросить напоследок, расталкивает впередистоящих и выходит.
Опираюсь плечом о зеркальную стену лифта и смотрю на свое отражение. Если бы сотрудники знали, сколько всего я наболтала… да и не только… то они, наверное, удивились бы несоответствию моего внешнего образа и совершенных поступков. Да что уж, я сама себя удивила. Сидела-сидела в девках, а потом хоп, и уже в гуще событий.
До восьмого этажа я доезжаю в одиночестве. Выхожу, и сразу замечаю нездоровую активность возле моей приемной и приемной генерального директора. Из одного кабинета в другой грузчики переносят коробки. Медленно подхожу и застываю у открытой двери.
За моим столом сидит секретарша Станислава Алексеевича, как раз принялась разбирать одну из коробок. Бросаю взгляд на часы. Может я опоздала и меня уволили за прогулы? На часах без двадцати восемь. И, если мне не изменяет память, то сам Станислав Алексеевич предложил мне взять два отгула… Опять игры? Внутри все неприятно дребезжит.
— Здравствуйте… — говорю еле слышно. Все, мест нет? «Курочка встала — место пропало?».
— Ой, Анечка, пойдем-пойдем, как раз Станислав Алексеевич на месте, он нас ждет, — внутри все ухает от страха. Если честно, то и до момента, когда я узнала, что он отец Макса, я побаивалась его. Он всегда такой собранный, суровый, с пронзительным изучающим взглядом… А сейчас,
