Как приручить училку - Ульяна Николаевна Романова
Ринат перевел смеющийся взгляд на меня, намекая, что очередь позориться переходит ко мне.
– Павел больше всего боится потерять деньги и имущество, – вздохнула я, – вот мы и решили его немного проучить.
И покосилась на сладкую парочку – Эмиля и Лукерью.
– Идея отличная, – поддержал Ринат. – Так что?
– Ну… Я позвонила ему, предложила встретиться в парке. Луша сказала, что мы его немного обчистим, чтобы жизнь медом не казалась. И сказала, что у нее есть спец знакомый по этому вопросу. Даже два. Откуда я могла знать, что спецом окажется твой дядюшка? – не выдержала я.
– Этот да, не чета тебе. Тырит все, что не приколочено, с детства. Думаешь, почему он такой богатый? – издевался Ринат уже не стесняясь.
– Он правда спец, – приложила ладонь к груди Луша, косясь на гордого супруга.
А я продолжила:
– Вот пока Павел по парку ко мне шел, эти двое его обчистили. По плану дед Леня должен был еще машину угнать и поставить ее потом во дворе, просто чтобы немного Павла взволновать кражей, и если бы он в полицию обратился, то вышло бы неловко. Мол, машину никто не угонял, во дворе стоит. Луше в качестве дополнительной охраны выделили Грома, она недалеко с ним крутилась. Все было хорошо: Эмиль достал у Павла ключи и портмоне, дед Лёня тоже по дороге что-то вытащил… И так два раза по кругу. И все шло по плану, пока Гром не начал лаять на Павла. Мой бывший и без того был зол и сорвался на Лушу и пса. Эмиль Багратович, как настоящий мужчина, вступился за супругу, дед Лёня включился в скандал, а я хотела Лушу увести в сторонку, но Павел их узнал и раньше времени обнаружил кражу. И устроил скандал. Кто-то вызвал полицию, и нас забрали, – закончила я под хохот Рината.
Он снова ржал, как породистый конь, вытирая слезы в уголках глаз, так что немногочисленные посетители стали на нас коситься.
– Родионовна, я тебя обожаю, – признался Ринат.
– Я тебя тоже, – окончательно смутилась я.
– Ладно, развлеклись, и хорошо, – резюмировал Ринат, – главное, что все целы и есть что вспомнить. Гром где?
– Я пацанам сказал, чтоб отвезли домой, – отчитался Алан.
– Молоток, – кивнул Ринат.
Подумал, развернулся ко мне и сменил тон на очень строгий:
– Родионовна, а теперь слушай и запоминай. С сегодняшнего дня я твой муж. М-У-Ж, – по буквам отчеканил он. – И если у тебя проблема, или если тебе кто-то угрожает, или если ты с Лушей решишь снова кого-то обчистить, я в деле, поняла?
– Да, – закивала я.
– И никаких угрызений совести, что я чего-то дофига решаю. Ферштейн, училка дней моих суровых?
– Хорошо. Обещаю, что все буду тебе рассказывать, – выдохнула я.
– Моя девочка, – промурлыкал Ринат.
Мы еще некоторое время сидели дружной компанией, пока не приехали мои родители.
Мы все быстренько познакомились, и я без удивления наблюдала, как мама с папой пали жертвами обаяния четы Барсовых. Мама даже Лушу записала себе в крестные дочери и пообещала связать что-нибудь к рождению малыша. Точнее, малышки… Если верить докторам, моя новая подруга и родственница ждала девочку.
А потом мы все отправились в загс, где я громко сказала «да», отвечая на вопрос церемониймейстера.
У нас не было обручальных колец в тот день, было лишь огромное желание стать настоящей семьей, одним целым.
А кольцами мы обменялись спустя два месяца, когда мой муж организовал настоящее торжество, решив, видимо, переплюнуть коронацию английской королевы по уровню пафоса.
И в тот день только я и Ринат знали, что в нашей семье нас уже трое – я уже пять недель носила под сердцем нашего с ним первенца…
Эпилог
Ринат
Пять лет спустя
Я закончил телефонный разговор, поднялся, размял мышцы и с глупой улыбкой вышел из кабинета.
Прошел по коридору, постучал костяшками пальцев в деревянную дверь с табличкой «Переводчик: Барсова А. А.», повернул ручку и переступил порог.
Барсова… Уже пять лет Барсова, и это понимание, черт возьми, каждый раз словно патокой по душе растекалось.
Мы еще до свадьбы разобрались со всеми ее делами и закрыли все фирмы, записанные на ее имя. Против Павла возбудили уголовное дело по статье «Мошенничество», и бывший Родионовны тоже уехал в Магадан – правда, не с романтической целью, а отбывать срок. Туда же отправился и Морозов – с нашей с Багратовичем подачи. Алан очень поспособствовал тому, чтобы обоим дали приличный срок, а я все-таки посетил Павла и предупредил, что если он еще когда-нибудь появится в жизни моей жены, то найдут его весной, когда растает снег, но не факт, конечно, что найдут…
Моя жена подняла голову и широко улыбнулась – так, что у меня колени подогнулись и в глазах потемнело.
– Ариночка Анатольевна, бросай все, поехали домой.
– Ты мне как начальник или как муж приказываешь? – томно протянула она.
– А ты кого больше слушаешься? – хмыкнул я. – Понял, никого. Поехали, завтра закончишь, тебе больше двух часов работать нельзя.
– Ринат, это саботаж, – вздохнула Арина, неловко поднимаясь на ноги.
Одной рукой она держалась за поясницу и переминалась с ноги на ногу. Животик был уже отчетливо виден. Шестой месяц, мой второй малыш, которого мне подарила любимая женщина.
Через восемь месяцев после свадьбы Арина родила нашу первую дочь Марьяшу. Малышку, которая навсегда забрала мое сердце и превратила меня в пластилин, который ни в чем не может ей отказать.
Никогда в жизни я и представить не мог, что быть папой – это настолько огромное счастье. Марьяшка росла настоящей принцессой: любила платья, украшения, а любимой ее игрушкой была мамина косметичка. Эта малышка уже в два годика умела кокетничать и хлопать глазками так, что все вокруг падали жертвами обаяния маленькой проказницы.
А Арина… Я всегда знал, что она станет лучшей мамой. Но когда-то и мечтать не мог, что она станет лучшей женой. Моей женой.
Той женщиной, ради которой хотелось изменить мир, свернуть горы и каждый день признаваться ей в любви. И я делал это каждый день. Иногда по много раз. Особенно когда до Арины дошли слухи о моих веселых холостяцких денечках.
Тогда пришлось постараться, чтобы убедить ее: кроме нее, мне никто никогда не был нужен. С самой первой встречи, хоть я три года и не осознавал этого.
Она стала всем. Моей семьей, моим домом, моим берегом, от которого не хотелось уплывать. Она мгновенно влюбила в себя моих родителей, которые вернулись в Москву, чтобы помогать с
