Брак без выхода. Мне не нужна умная жена - Ария Тес
Чайник отщелкивается, я выныриваю из неприятных мыслей и достаю чашку, а потом ухмыляюсь.
- Я тебя чувствую, Элен.
Она открывается от своего места и издает ответный смешок.
- Я знаю.
Подходит ближе, но держит дистанцию. Я бросаю на нее взгляд и замечаю на лице небольшую ссадину. Неприятно? Снова нет. Она получила за дело.
- Будешь?
- Покрепче.
Киваю и достаю вторую чашку, ставлю ее рядом с моей и заливаю заварки до середины. Двигаю к ней ближе, беру свою и отхожу к столу, за который присаживаюсь и сразу раскуриваю сигарету. Элен заливает крутым кипятком чай и присоединяется ко мне.
Снег густой поволокой ложится на промерзлую землю.
Мы молчим.
Тишину нарушает только зажигалка, которая чиркает в ее руках.
Две струйки дыма уплывают в потолок.
- Тебе понравилось? - наконец спрашивает она, я вздыхаю и делаю крупную затяжку, а потом выдыхаю дым кольцами.
- Неподобающий вопрос. Ты не имеешь на него права.
- Брось. Сколько лет мы друг друга знаем?
- Достаточно долго, но это не дает тебе привилегий.
- Мы знакомы с шестнадцати, Малик. Не чужие друг другу люди.
Одариваю ее острым взглядом, но Элен из тех женщин, на которых сложно воздействовать в принципе. Хотя…черт, надо признать, что в нашей ситуации, скорее, ее правда, чем моя некомпетентность. Она чувствует, что во мне нет настоящей ярости сейчас. Сейчас я — сытый кот, который лениво развалился перед миской с молоком, и даже если мышка подойдет и попьет из нее, ему будет глубоко похуй.
- Это хорошо, что тебе понравилось, - она делает глоток чая и слегка улыбается, - Значит, я все-таки не зря это сделала.
- Сейчас ты скажешь, что это было ради меня?
- Ты не внутри, Малик. Ты мыслено рядом с этой девчонкой, - отвечает спокойно и даже меланхолично, смахнув волосы за спину, - Она же не пускала тебя в постель? Ты получил доступ. Надеюсь, теперь выдохнул и вернешь себе способность мыслить здраво?
- Я мыслил здраво, когда выносил тебе последнее, китайское предупреждение.
Смотрю в ее глаза жестко, и на этот раз она понимает, что шутки я шутить до сих пор не настроен. По крайней мере, не на это тему.
- Больше этого не будет, - тихо отвечает, я киваю.
- Я надеюсь.
Мы снова замолкаем, но всего на пару мгновений, пока я достаю вторую сигарету из платинового портсигара.
- Лили волнуется, что ты сделаешь что-то нашей дочери.
Элен переводит на меня резкий взгляд и шипит.
- Охренел?! Я детей никогда не трогаю! А твою?! Особенно!
- Я это знаю, но как мне прикажешь завтра объяснить это жене? После того, что ты сделала.
- А ты не сможешь?
Вопрос риторический. Она кривит губы и усмехается.
- Или не хочешь?
Я молчу. Второй вариант предпочтительней, ведь при втором варианте, вполне вероятно, Лили хотя бы немного успокоится. Если Элен здесь не будет, по крайней мере, это будет проще.
- Я хочу задать вопрос. На правах старого друга, позволишь?
Напрягаюсь внутренне, но внешне этого не показываю. Пару раз постукиваю сигаретой по краю черной, глянцевой пепельницы и киваю. Куда деваться? Если буду бежать от разговора и дальше, станет только хуже.
- Зачем ты позвал меня сюда, Малик? Для чего ты выдернул меня? Так как ты это сделал.
Фух. Ладно. На эти вопросы отвечать мне не хочется чуть меньше, чем на вопросы про мою жену. Это почти победа.
Слегка улыбаюсь, стряхиваю пепел и делаю очередную затяжку, а потом жму плечами.
- Ты делаешь вид, будто я такой плохой? Действительно? Насколько я помню, жару ты ненавидишь так же сильно, как гребаные пески.
- Это правда.
- Тогда откуда недовольства? У тебя появилась возможность покинуть страну, которую ты презираешь.
- Это не ответ на мой вопрос.
Хмыкаю.
- Я тебе не верю, Элен.
Она расширяет глаза и пару раз ими моргает, будто не ожидала услышать такого ответа. Хотя. Может быть, и не ожидала. Исходя из…
- После всего, что было между нами, ты мне не доверяешь? Серьезно? Мы выросли вместе, Малик!
- И что с того? На пути к власти старые связи часто теряют свою ценность. Мы это об прекрасно знаем. Мы видели это. Не один раз.
- То были они.
- По итогу есть ли разница?
- Тебе лучше остальных известно, что есть. Наши жизни и наши связи отличаются от остальных; от тех, кто снаружи. От обычных. Мы стянуты цепями гораздо прочнее…
- Хватит. Прекрати нести эту хуйню, я устал.
Она издает смешок, а потом откидывается на спинку стула, складывает руки на груди и кивает.
- То есть. Там в кабинете ты не хотел меня? И все эти улыбки…
- Прости.
- А ты все так же жесток и идеален одновременно.
- Ты верно подметила, что наши связи отличаются от других. Я дал тебе то, чего ты хотела, но не задел твоей души.
- Если она у меня есть?
- Она у тебя есть. А мне нужны люди, которым я могу доверять.
- Сексом решил привязать? Банально.
- Не верю, что ты не затаила обиду за то, что я переиграл все тогда.
- Господи…ты…ты же…
- Элен. Твоя женская, уязвимая гордость идет вперед тебя каждый раз, когда ты видишь мою жену. Или мне показалось?
Пару мгновений она молчит, но потом сдается. Бессмысленно врать тому, кто так хорошо разбирается в людских душах…
- Хорошо, - отгибает уголки губ и жмет плечами, - Да. Мне неприятно. Может быть, даже до сих пор. Но! Наши взаимоотношения гораздо глубже глупой обиды.
- А так ли оно? Или ты считаешь, что у меня не было оснований сомневаться в твоей преданности?
- Нет, наверно, основания все-таки были. Ты поступил некрасиво.
- Ты прекрасно знаешь, что это не так.
- Не совсем так, но кто считаешь? Впрочем, неважно. Мне неприятно видеть ее, конечно, только в нашем мире любые взаимоотношения — это сложные перипетии ненависти и бесконечной преданности. Или обмана.
- Или обмана.
Элен усмехается и пару раз кивает, а потом тоже достает еще одну сигарету и ловко
