Большой оххх - Никки Эштон

Я: Не позволяй ей слишком сильно прижиматься, я уже ревную. Спокойной ночи, поспи немного, и поговорим с тобой завтра.

Глава 26

Возьмите с собой набор для быстрого секса: презервативы, шарфы или наручники и смазку — возможно, не стоит включать в него изоленту, на случай если вас остановит полиция и решит, что вы собираетесь кого-то похитить.

Уиллоу

Вторая пара туфель была с проклятием брошена через всю комнату, едва не выбив часы Хедвиг. Я была в дурном настроении и решила выместить его на гардеробе, и на данный момент счёт был таков: «Уиллоу» — 0, «Гардероб» — 2; где два — это коробки, которые упали мне на голову, и пряжка кожаного ремня, которая ударила меня по уху, заставив его пульсировать.

Причиной того, что я стала настоящей стервой, были месячные и мой парень. Одни присутствовали в моей жизни, а другой — нет, и, поскольку мой парень на самом деле не успел кончить никуда, кроме как в штаны, было нетрудно догадаться, кто из них околачивался поблизости.

Я проснулась с обычной тупой болью в спине и спазмами в животе, и к тому времени, когда практически доползла до ванной, я была в агонии. К счастью, в операционной у нас был спокойный день, и я могла стонать сколько душе угодно и глотать обезболивающие, как будто это были арахисовые конфеты M&M's. В какой-то момент Джеймс даже заорал на меня, чтобы я прекратила стонать или шла домой, но, когда я разрыдалась, он не смог достаточно быстро взять свои слова обратно, поэтому, когда время подошло к половине четвертого, я попросила Зои, одну из медсестер, подменить меня на последние пару часов. Я знаю, что часами слышала, как он вздыхал и бормотал «слава гребаному Господу».

Излишне говорить, что, вернувшись домой, я была не в восторге, услышав музыку, доносившуюся из окна гостиной. Все, чего я хотела, — это свернуться калачиком в своей постели и уснуть, забыть о месячных и о том, что Чарли не звонил уже два дня, а все, что я получила, — это дурацкое сообщение, в котором говорилось: «Джонни все еще не очень. Надеюсь, с тобой все в порядке» с одним чертовым поцелуем в конце. Что же, если так он «держал меня в курсе», то у него это здорово получалось. В конце концов, музыка Тоби была такой громкой, что я решила заняться своим гардеробом вместо того, чтобы лечь в постель и жалеть себя.

— Фу, — выдохнула я, пытаясь снять со сломанной вешалки платье с замысловатыми ремешками. — Отвали.

Платье и вешалка присоединились к туфлям в куче «о чем, черт возьми, я только думала».

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — Рубен появился в дверях моей спальни, протирая глаза. — Я пытался уснуть, этот олух выключил свою музыку, и все, что я слышу, это как ты ругаешься и швыряешь вещи, так что заткнись на хрен.

— Чем ты занимался, что тебе нужно спать в пять часов дня? — спросила я, сразу подумав, что он принимает какие-то лекарства, чтобы не заснуть ночью.

— Я почти не спал прошлой ночью, и мы допоздна засиделись у тети Розмари. В любом случае, какое это имеет отношение к тебе?

— Большое, если ты делаешь глупости.

Рубен скривил верхнюю губу.

— Что это значит? Я пытаюсь уснуть, что в этом глупого?

— Глупо то, что тебе нужно спать сейчас, — ответила я, встав с колен, держась за свой шкаф. — Расскажи, чем ты занимался.

— Я же сказал. Мы засиделись допоздна, и я почти не спал прошлой ночью.

— Чем ты занимался допоздна? — я подошла к нему на шаг ближе и заглянула ему в глаза.

— Ты какая-то странная, и почему ты продолжаешь пялиться на меня? Тебе нужны очки?

— Нет. Просто ответь на вопрос, Рубен.

— Играли в карты и болтали, если тебе так хочется знать. А ты что думала, я тусовался по клубам с Морин и чертовым Иваном Грозным?

— Я тебе не верю, — огрызнулась я, уперев руки в бока.

— Что я не ходил в клуб с мамой и папой? Черт, за кого ты меня принимаешь?

— Нет, Рубен, я не это имела в виду. Я хочу знать, почему ты был таким скрытным, когда я увидела тебя возле туалета в «Кэррингтонз».

Он нахмурился, а затем покачал головой.

— Ты действительно не можешь не вмешиваться в мои дела, да?

— Скажи мне.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, Уиллоу, так что перестань, блядь, совать нос не в свое дело. — Рубен наклонился ближе ко мне, тыча пальцем мне в лицо. — Я устал, потому что допоздна играл в карты со своей семьей и не мог уснуть, поскольку вчера выпил слишком много кофе и съел слишком много чертовой китайской еды, так что, если я захочу поспать в пять часов вечера, я так и сделаю.

— Значит, ты не принимал ничего, что могло бы помешать тебе заснуть? — спросила я, вызывающе вздернув подбородок.

— Что кроме кофе?

Рубен опустил руки и уставился на меня. Я зашла так далеко, что поняла, что могла уже прямо спросить его.

— Ты принимаешь наркотики? Тот парень — твой дилер?

У Рубена отвисла челюсть, и он недоверчиво покачал головой.

— Я думаю, это ты принимаешь наркотики. Думаешь, что я настолько глуп, чтобы принимать наркотики? Ты вообще меня знаешь? — он почесал затылок и повернулся к двери. Рубен сделал всего два шага, прежде чем снова обернулся. — Я не могу поверить, что ты могла такое подумать обо мне, Уиллоу.

Должна признать, что он выглядел обиженным, и если бы на кону не стояла его безопасность, я бы чувствовала себя ужасно из-за того, что вообще спросила.

— Я просто думаю…

— Подожди, — закричал он. — Вот почему мама и папа заставили меня пойти с ними, да? Ты сказала им, что считаешь меня наркоманом, не так ли?

Я почувствовала, как вспыхнуло мое лицо от того, что меня застукали, но все равно не пожалела.

— Они должны были знать. Мы любим тебя, Рубен, и не хотим, чтобы ты ввязался во что-то, из чего не сможешь выбраться.

— Я не принимаю чертовы наркотики, — закричал он. — Ты не имела права говорить им это. У