Девственность, (не)дорого (СИ) - Виктория Анкай
— Ну потому что у многих коллег так…
— А-а-а-а… — понимающе кивнула. — Продолжай, — я подпёрла голову рукой.
— Ксюш, ну… — Юра шумно втянул носом воздух, теряя терпение. — Это издевательство какое-то, честное слово! — он с раздражением поджал губы, вытряхивая из пачки сигарету. — Я продолжу всё, что захочешь! Только ты согласись. Иначе нафига я тут воздух сотрясаю…
— Юр, я соглашусь. Ровно после того, как ты расскажешь, нахрена оно тебе вообще надо? — я грозно подняла бровь, оставаясь расслабленно сидеть на стуле и старательно пряча ехидную улыбку.
— Начинается… — Юрий Евгеньевич поднял глаза к потолку. — А просто поверить в романтические чувства или что там… так трудно, Ксюш?!
— Зная тебя — не просто трудно, а невозможно. Колись.
— Ну вот что ты за женщина, Ксения Викторовна! — Юра, психуя, отбросил от себя пачку, но тут же снова взял её в руку. Засунул в рот сигарету, но сразу вытащил… — Ладно. Дело в том, Ксень… — он сцепил пальцы перед собой, становясь чрезвычайно похожим на врача во время приёма. — Кхм… Как ты знаешь, у нас очень, просто очень дружный рабочий коллектив. Мы много лет знаем друг друга, с кем-то мы ещё учились вместе, а кто-то и вовсе был нашим преподавателем… Да, есть и такие среди нас… И мы крайне уважаем их мнение…
— Ближе к делу.
— Да, — Юра сконфуженно вздохнул. — Ну ты помнишь ситуацию с… девственностью, да? — он слегка покраснел. — У меня практически не было вариантов не принять "подарок", понимаешь? И так во всём и всегда! Если кто-то из нас хочет причинить кому-то добро, то все тут же подключаются, и "добро" становится неизбежным, от него нет спасения… — в его голосе появилась горечь трагизма, но даже она не могла скрыть степень настоящего обожания в отношении друзей.
— И-и-и-и-и?! — я всё ещё не догоняла, к чему он клонит.
— И неделю назад я узнал, что эти ебанутые… что мои так называемые друзья-коллеги решили меня женить. По объявлению. Потому что я последний, кто до сих пор сумел сохранить свободу от обязательств. И они это сделают, Ксюш, поверь! — голос Юры приобрёл интонации маниакального отчаяния. — Не сейчас, так через полгода, через год… Они уже мне на работу проводили девку какую-то на смотрины! Не, она ничего такая, конечно, настроена на серьёзные отношения и всё такое… — Юра совсем сник. — Но это кошмар, Ксюш. Я не хочу всё это, — его голос стал тише, от запальчивости не осталось и следа. — Ну я и подумал… Ты — идеальный вариант для меня, Ксения Викторовна, — он наконец поднял грустные глаза мне в лицо. — И тебе тоже замуж не помешает, кстати…
— Ну… В целом не помешает, согласна… — я задумчиво кивнула, кусая губы.
Наверное, это было бы забавно. Если бы не было так… чертовски смешно. Настолько, что от ласковой будоражащей щекотки, гуляющей под кожей и создающей странный сквозняк снаружи, мне прямо сейчас искренне хотелось радостно завизжать, рассмеяться в голос, счастливо расхохотаться даже…
Не выдержала. Соскочила с места, обогнула стол, бросилась к опешившему Юре на шею…
— То есть ты меня в жёны выбираешь, да? Прям всё обдумал, взвесил, учёл детей?.. — я и так знала, что да, ибо Юрий Евгеньевич слишком прагматичный человек, чтобы решиться на такой отчаянный шаг без полного анализа всех последствий, но мне хотелось слышать подтверждение.
— Ну я тебя немного знаю… — Юра машинально обнял меня за талию, лихорадочно подыскивая в уме плюсы нашего замужества. — Ты хорошая женщина, Ксюш. Да и я вроде как порядочный человек… — он неловко усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку.
— Просто скажи, что выбрал меня из всех баб на свете.
Он даже не замешкался с ответом.
— Я выбрал тебя среди всех женщин на свете, — он прижался лбом к моему лбу. — Ты тоже скажи уже, что дело решённое, и вопрос закрыт…
— Вопрос закрыт, Юрий Евгеньевич… — прошептала на выдохе, ощущая, как меня начинает бить дрожь от захлестнувших эмоций. Зарылась пальцами в короткий ёжик на затылке, потянулась губами к мужским губам… Но остановилась. — А ты друзьям расскажешь, кто я такая? В смысле, что у нас всё… вот так получилось…
— Придётся, Ксюш… — Юрий Евгеньевич с отчаянием опустил плечи. — Но ты не переживай! Они отличные ребята! Поржут и успокоятся… Наверное… Когда-нибудь… — он снова сглотнул слюну. — Но они тебе обязательно понравятся, Ксень! Они мировые мужики…
— Да поняла я, поняла… — я снова потёрлась лбом о его висок. — С детьми сегодня знакомиться будешь? Или отложим на потом?
Скорее почувствовала, чем расслышала глубокий тяжёлый вздох.
— Лучше сегодня… Чего тянуть…
Почему-то стало приятно — правда ведь готовился, обдумывал, решался. И на знакомство с детьми рассчитывал — выходные же, логично…
— Они в магазин ушли… Вернутся скоро… — я задумчиво легла щекой на Юрино плечо…
Ольга примет сразу. Она меня давно замуж сбагрить хочет, и пофиг за кого, лишь бы человек был хороший. А Юра очень-очень хороший…
Соня поворчит немного, конечно. Она Люську-то мою недолюбливает, не то что какого-то чужого мужика… Но он уже не чужой, он свой. Почти родной…
Илья и не поймёт толком ничего, наверное. Пока так точно. Но это не страшно — пусть тоже постепенно привыкает к дяде Юре, как и я сама…
Люська однозначно будет в шоке. В обморок не упадёт, конечно, но… Операцию в качестве подарка мужу сделает по-любому, да.
Улыбнулась, обнимая Юру ещё крепче…
Две недели спустя
— Ксюш, ну хватит ныть! — Юра, психуя, откинул одеяло, спустил ноги с кровати. Прижал ладонь ко лбу, явно устав от надоевшего разговора. — Ну другие же как-то решают этот вопрос! Не мы одни столкнулись с такой проблемой, верно?!
Шмыгнула носом, растирая по щеке слёзы. Приподнялась на локте, повыше натягивая одеяло и прикрывая голую грудь.
— Я не ною… — плюнув на попытки осушить лицо самостоятельно, уткнулась носом в подушку в надежде на то, что ткань наволочки впитает в себя солёную влагу. — Юр, я просто не знаю, что делать. И я очень боюсь, что ты передумаешь…
— Да почему я должен передумать?!
— Потому что! — объяснять очевидные факты и повторять сказанное триста раз смысла не было, но я честно попыталась. — Потому что в твою однушку мы с детьми просто не поместимся! А главное — сюда не влезет мой кухонный гарниту-у-у-ур… — я снова завыла, оглядывая шикарную обстановку Юриного холостяцкого жилища. — И что мне с ним делать?! Продать? Я не…
— Да никто тебя не заставляет его продавать, ну! — Юра почесал волосы на затылке, подскакивая на ноги и принимаясь расхаживать по комнате в чём мать родила. —
