Только ты - Стефани Роуз
— Мне тридцать лет, я могу позаботиться о себе сама. Послушай, давай хотя бы сегодня за ужином не будем об этом вспоминать и пообедаем как нормальные люди. Эван будет здесь с минуты на минуту. Пожалуйста, поставь это на стол.
Я правильно делала, что не встречалась с мамой глазами. Ужин с ними обоими обещал быть веселым. Я бы налила себе большой бокал вина, если бы знала, что оно не станет обжигать мое горло.
Я подпрыгнула, когда услышала, как кто-то открыл дверь. Мама прищурила глаза и посмотрела на меня.
— У Эвана есть ключ? Возможно, он здесь живет, и ты просто забыла мне сказать?
Ладно, эта тема была безопасной — с ней я могла справиться.
— Нет, не живет. Я бы тебе сказала.
Я засмеялась, когда она закатила глаза.
— Да, конечно, ты бы сказала. Пойду, завершу сервировку стола, — пробормотала она, взяв салфетки.
— Привет, дорогая, я дома! — Эван зашел в мою маленькую кухню с улыбкой. Его лицо осунулось, когда он заметил, что моя мама у стола не оценила его маленькой шутки. Я забавлялась, наблюдая за его дискомфортом. — О, привет, миссис Тейлор! Не ожидал, что увижу вас здесь сегодня вечером. — Он подошел туда, где она стояла, и поцеловала ее в щеку.
— Ради бога, называй меня Тессой. Ты уже много лет являешься членом этой семьи.
— Извини, Тесса. — Эван улыбнулся, когда она погладила его щеку.
— Так лучше, дорогой. Как бизнес?
Невероятно. Мама разозлилась на меня, а не на Эвана из-за того, что он якобы жил здесь. Джек был прав; Эван получил золотой билет от Контесси Тейлор.
— Хорошо! Постоянно занят, а Джессика — это просто божий дар. Она заботится обо всех делах, которые я ненавижу, поэтому я могу сосредоточиться на работе и чтобы она выполнялась вовремя и без проблем.
Да, Джессика была непревзойденной. Красавица, ростом почти шесть футов, с телом, за которое можно умереть. Я доверяла Эвану, но не могла избавиться от ноющего чувства и старалась не думать об этом, когда вытаскивала ужин из духовки. Эван полюбил меня, и я не хотела быть одной из тех ревнивых подруг, которые вечно испытывали потребность конкурировать с другими женщинами, особенно теперь, когда я больная и не могу конкурировать с офис-менеджером своего парня. Противень был тяжелее чем обычно, и я надеялась, что мои больные руки не выпустят его. Было проще вести разговор, сосредоточенной на моей жизни в грехе, а не на моем ухудшении состояния здоровья.
— Эй, Дейзи, как моя девушка себя чувствует? — Я поставила противень на плиту и обняла Эвана за талию. Он подарил мне нежный поцелуй в губы и пробежался пальцами по щеке. — Что говорит врач?
— Ничего! — мама аж закричала со своего места за столом. — Сказали сдать еще больше анализов и назначили лекарства для горла. — Так и знала, что одному из нас стоило пойти с ней.
Эван вздохнул, и потупил взгляд.
— Да ну! Куда еще больше анализов? — Эван сморщил лоб и повернулся ко мне. — А что случилось с горлом?
— У меня язва в горле, поэтому трудно есть. Доктор сказала, что не хочет ничего говорить, пока я не сдам кровь еще на несколько маркеров. Однако, она хороший специалист, это подтвердили и Натали, и доктор Рамирес. Мы можем просто спокойно пообедать, пожалуйста? Сколько раз мне еще придется это повторять?
Эван нахмурился и покачал головой.
— Язва в горле? Дейзи, мне это не нравится. Когда будет точно известно?
— На следующей неделе. Мне назначена встреча. — Я обхватила лицо Эвана руками. — Сегодня я чувствую себя хорошо. Давайте просто отложим это на потом и пообедаем. — Я чувствовала себя хорошо после двухчасового сна и трех таблеток адвила, но ему не нужно было об этом знать.
Эван схватил мои запястья и переплел свои пальцы с моими. Печаль в его глазах, и тяжелый вздох, просто разбивали мое сердце. Я ненавидела ему врать.
— Ладно, Дейзи. Давай отложим этот разговор. Пока что. — На этот раз он поцеловал меня в лоб и ушел, присоединяясь к моей матери за столом.
Меня просто убивало то, что я должна держать все в себе. Мне нужно было с кем-то поговорить, с кем-то надежным, кто не проболтается. Я взяла телефон и быстро написала Натали небольшое сообщение.
Я: Что ты знаешь о волчанке?
Она ответила мгновенно.
Натали: Черт, тебе ставят такой диагноз? Я чувствовала, что неспроста Рамирес отправил тебя к Стивенс.
Я: Ну, ты меня успокоила. Мама с Эваном устроили мне допрос с пристрастием, а я еще даже им не сказала. Ты завтра работаешь? Могли бы мы завтра встретиться за обедом или возможно ты сможешь подойти ко мне?
Натали: Я выходная. Приду к тебе. Ты не планируешь им говорить?
Я: Планирую. Расскажу, после того как все подтвердится.
Натали: Из тебя никудышный лжец. А твоя мама — это просто маньяк.
Я: Ненавижу себя за то, что приходится им врать.
Натали: Ты и не обязана. Завтра встретимся и поговорим. Волчанка поддается лечению. И прекрати гуглить.
Я: У тебя, что тоже глаза на затылке, как у Эвана?
Натали: Нет, я просто знаю тебя. Люблю тебя. Все будет хорошо.
Я: Тоже люблю тебя. До завтра.
— Пейдж! Положи этот чертов телефон и иди кушать, — резкий голос моей матери прорезал мне уши.
Вместо того, чтобы огрызнуться в ответ, я положила телефон и пошла к столу.
Я сидела между Эваном и мамой, они оба взволнованно смотрели на меня. Я ненавидела, что вынуждена врать двум важнейшим людям в моей жизни. А еще больше ненавидела, что у меня просто не было выбора.
ГЛАВА 27
Когда доктор Стивенс принесла последние результаты моих тестов, голова закружилась голова от волнения. Конечно, это не было сюрпризом, но все же есть разница между подозрением на диагноз и его подтверждением. Я опять сижу на смотровом столе и сминаю под собой одноразовую простыню неуклюжими ногами.
И снова, как и до этого, я одна.
— Как я и подозревала, у вас волчанка. Уровень воспаления очень высок, как и уровень белка в мочи. — Доктор Стивенс держала результаты в руке, и внимательно смотрела на меня со своего рабочего места.
— Простите, что это значит?
— Это значит, что волчанка уже могла повлиять на ваши почки. На данный момент будем только наблюдать, но, если к следующему осмотру через пару недель белок все еще будет оставаться высоким, нам
