Ложь Моего Монстра - Рина Кент

Я, вероятно, не должна была служить в армии или мафии. Оглядываясь назад, эти двое — ужасный выбор для карьеры.

Но опять же, я становлюсь такой беспокойной, только когда те, о ком я забочусь, ранены, особенно Кирилл.

— Ничего особенного, — он небрежно снимает куртку и бросает ее на ближайший стул. — Я только позаботился о некоторых незаконченных делах.

— Какие незаконченные дела?

— Все, что осталось от укрытия албанцев. Что ты делаешь? Я специально сказал тебе отдохнуть.

— Как будто я могла это сделать, когда ты исчез посреди ночи. И не меняй тему. Ты один отправился за остальными албанцами?

— Как я и сказал. Но я был не один, со мной поехали Виктор, Юрий и Максим. Я также пригласил Дэмиена. И хотя было утомительно наблюдать, как он все время смеялся как маньяк, включая его в действии, это делает его моим должником. Мы взорвали их убежище и убили всех, кто не умер.

— Но зачем тебе это делать? Другие их подразделения могут прийти за тобой.

— Пусть. Их постигнет та же участь.

— Кирилл, так не бывает! Ты не из тех, кто начинает войну без причины.

— Вот тут ты ошибаешься. У меня есть совершенно веская причина.

— И что это, интересно?

— Они причинили тебе боль, и это достаточный стимул для войны. Я не мог быть там, чтобы остановить их. Однако, что я мог сделать, так это довести дело до конца.

Я думаю, что мое сердце вот-вот взорвется. Это, или у меня какие-то проблемы с сердцем, которые нужно проверить.

Как он может... лишить меня дара речи несколькими словами? Как он может заставить меня чувствовать себя такой желанной с помощью короткого предложения?

Мой голос смягчается.

— Я благодарна за это, но, как я уже говорила, то, что я причина твоих проблем, не приносит мне радости. Я не хочу, чтобы ты наживал врагов только из-за меня.

— Я только услышал, что ты благодарна. Все остальное лишнее.

— Но…

Он прижимает указательный палец к моему рту, заставляя меня замолчать на середине возражения.

— Я не хочу слышать то, что ты хочешь сказать, потому что это только разозлит меня, и, учитывая количество гнева и адреналина в моем организме, я могу резко отреагировать на это, — он делает напряженный вдох и убирает палец. — Сегодня был чертовски долгий день, так почему бы тебе не пойти спать?

— А как насчет тебя? — я шепчу.

— Я просмотрю несколько отчетов.

— Тебе тоже нужно отдохнуть.

Его глаза темнеют, когда они падают на мою грудь, прежде чем он медленно переводит их обратно на мое лицо.

— Просто иди.

Я смотрю вниз и обнаруживаю, что из-под халата виден намек на мою грудь.

Это то, что заставило его глаза потемнеть и заставило его тело напрячься? Я не нахожу ответа, но странное побуждение заставляет меня смотреть на него, даже когда мои щеки вспыхивают.

— Я не устала.

— Саша... — Предупреждение в его глубоком, мрачном тоне поражает меня до мозга костей. — Если ты не сдвинешься с места сию же секунду, ты можешь винить только себя за то, что я сделаю.

Мои конечности дрожат, и по всему телу пробегают мурашки, но я отказываюсь двигаться. Во всяком случае, это место прямо здесь кажется лучшим местом для нахождения.

Проходит секунда.

Две.

На третью Кирилл хватает меня за затылок, впиваясь пальцами в кожу, и прижимает мое тело к своему.

Вот так его голодные губы захватывают мои.

Я делаю долгий вдох, похожий на облегчение. Я так долго голодала, и теперь, когда снова чувствую его сильное прикосновение, меня как будто поражает молния.

Он запускает пальцы в мои волосы, когда твердые мышцы его тела подавляют мое более мягкое телосложение. Сколько бы я ни тренировалась, я никогда не могла сравниться с тем, как его тело сложено как оружие.

— Просто чтобы ты знала... — Он отрывает свои губы от моих и срывает рубашку.

Пуговицы разлетаются повсюду, прежде чем пропитанный кровью материал падает на землю. Я вознаграждена видом его красивых татуировок, разбросанных по его твердому прессу и груди.

Его руки опускаются вниз, расстегивая ремень.

— Я собираюсь трахнуть тебя, Саша, и я собираюсь сделать это так жестко и быстро, что тебе будет больно.

Электричество поражает все мое тело, но я отказываюсь двигаться. На самом деле, мое тело тает, ожидая его прикосновения. Я даже развязываю пояс своего халата.

Должно быть тревожно, что я тоскую по кому-то, кто не только не доверяет мне, но и может быть причастен к смерти моей семьи.

Но в том-то и дело. Я не думаю, что он причастен.

Кирилл — монстр, но он не такой монстр.

В его взгляде мелькает похоть, когда он снимает ремень и стягивает штаны и боксеры. Его звериные глаза не отрываются от меня все время. Он хочет смотреть, как я наблюдаю за ним.

Это небольшая деталь, но тот факт, что он всегда настаивает на поддержании зрительного контакта во время секса, является одной из причин, почему я всегда чувствовала, что у нас есть нечто большее, чем просто физическая связь.

В этом жесте есть интимность, и на мгновение мы остаемся только вдвоем.

Я теряюсь в вечной красоте его обнаженного тела. У него также есть несколько татуировок на бедре, которые он сделал несколько месяцев назад. Вороны, летящие в направлении его бедра. Впервые я увидела их, когда он делал ее, и мне пришлось стоять там и сдерживать себя, чтобы не разгорячиться и не забеспокоиться.

Однако мой личный фаворит — самая последняя, которую он сделал месяц назад на правом бедре. Сатанинский череп, окруженный прекрасным солнцем.

Кирилл отбрасывает очки в сторону и оборачивает ремень вокруг моего горла, затем использует его, чтобы притянуть меня к себе. Я задыхаюсь, но это превращается в стон, когда его губы снова поглощают мои. Раньше он был резким, но теперь это более интенсивно, как будто он высасывает из меня жизнь.

Кирилл целуется без фильтра. Он не кокетливый или нежный, и он, конечно же, не пытается угнаться за мной.

Нет.

Он просто завоевывает меня.

Но он страстный и вкладывает в это всю свою энергию, выкладываясь на двести процентов, как и во всех других сферах своей жизни. Твердые пики моих сосков