Зеленое солнце - Марина Светлая
Назар вздохнул и, не представляя, как объяснить собственное присутствие в клубе, учитывая разговор только в конце прошлой недели, решил ограничиться полуправдой без акцентов — ну его нафиг акцентировать.
— На нее напали вчера, дядь Стах. Она не сказала, что ли?
— Видимо, не сочла нужным, коль все обошлось. Все же обошлось?
— Обошлось, конечно. Я там случайно вообще оказался… а если б не оказался, еще неизвестно чем закончилось бы. Их трое и на нее одну. А тут я, прикинь — совпадение.
— Да уж… — протянул Стах и отпил из бокала. — Совпадение. Ты ж не любитель ночных развлечений, или бабу завел?
Кажется, впервые в жизни дядька поинтересовался его личной жизнью, и от этого Назар смутился.
— Типа того, — пробормотал он. — Подругу выгуливал. А Милана что? Сегодня хоть показывалась?
— Завтрак проспала. Потом мне не до нее было, — не моргнув глазом, солгал Стах. Еще как было! Но не тащиться же снова к ней в комнату. Оттого и выжидал в своем логове, скрашивая медленно тянувшиеся часы коньяком.
Наз нахмурился и прошел ближе, сел напротив дяди и, исполненный решимости все же увидеть сегодня Милану, проговорил:
— Дядь Стах, девчонка вчера испугалась, стрессанула. Надо хоть как-то ее… подбодрить. Ну прикинь, три бугая, драка, потом еще мусора нарисовались, еле свалили оттуда. Может, чего-то придумаешь?
— А что тут придумаешь, — пожал плечами Шамрай. — Не к психологу же ее вести. Но может, хоть перестанет искать приключений на свою… — Стах скривился и все же смягчил: — голову.
«Эта, что ли? — мысленно хохотнул Назар. — Эта не перестанет».
Перед глазами промелькнуло ее лицо — лицо рассерженной амазонки — в момент, когда она услышала про вызванных ментов. И ее бег на высоких каблуках через дворы подворотни. Фиг такую удержишь.
— Ну это понятно, — проговорил он. — Но, может, давай вечером… соберемся вместе в саду? Я сейчас мясо организую, мангал вытащу, а? Лето проходит, дядь Стах.
Шамраи — оба, и дядька, и племянник — были любителями жарить мясо на природе. Самые счастливые воспоминания из детства Назара были связаны именно с этим. Стах с семьей жили в столице, а когда приезжали в Рудослав, то всегда наступал праздник. Бесконечный праздник — шашлыки, рыбалка, поездки по грибы, верховая езда, купание в речке. На охоту их с Митькой только не брали. Митя так и не попал, а Назар — дорос.
Стах мысленно хмыкнул. Идея Назара оказалась весьма подходящей, если правильно преподнести ее Милане, то глядишь хоть сегодняшний вечер проведет в доме. И он приглядится, чтобы подумать, как действовать дальше.
— Неплохой план. Тогда с тебя организация, а я Милане озвучу за обедом, — Стах замолк на минуту и рассмеялся: — Прикинуться вегетарианкой у нее уже не получится.
— В смысле? — не понял Назар.
— В смысле, сказать, что мясо не ест, и опять на танцульки свои сбежать.
— А она ест? — нет, ну мало ли, что там у столичных в голове! За семейным ужином на возвращение Ляны Шамрай-младший как-то внимания не обратил.
— Ест, и даже свою собственную теорию об этом имеет.
— Какую? — с неожиданной жадностью до деталей спросил Назар.
— Да неважно, — отмахнулся Стах. — Иди, подготовь все. И мать позови.
Назар кивнул и подхватился из кресла, ломанувшись к двери. И только в последние секунды притормозил и, озаренный, выпалил:
— Дядь Стах, я ж чего приходил-то! Там же менты активизировались, стали лес прочесывать. Чё за фигня?
— Вот козлы, — буркнул Шамрай. И кажется, возмутило его не то, что стражи порядка «активизировались», а что придется на них тратить время, тогда как его внимания требует другое. Другая. — Разберусь! Ну и ты там приглядывай, чтобы без лишних выкрутасов.
— Да это понятно, мне пацаны сегодня только сказали. На нашу территорию не заходили, но мужики на клондайке серьезно настроены. Нахрен нам стрельбище устраивать, а?
— Узнаем, кому яйца начали мешать, тогда и подумаем, отстреливать или нет.
Спорить с этим Назар не стал. Да и как попрешь против истины, тем более, когда впереди ждут совсем другие и куда более интересные дела. Организация летнего пикника с шашлыками, например. Через пятнадцать минут он уже торчал на кухне большого дома и самозабвенно мариновал мясо, ибо мясо — это мужская работа. Истина, которую неоднократно озвучивал Стах, и которая почему-то не поддавалась критике и сомнению, если речь шла о каких-то других блюдах, кроме как приготовленных на огне.
Ну или просто ничего из проговариваемого Стахом по определению не могло быть раскритиковано.
Марье же было поручено заняться овощами.
А после Назар ломанулся домой, чтобы предупредить мать ничего не планировать на вечер. И, что дитя, радовался — они давно не собирались вот так… все вместе спонтанно и без официоза. Но Лянка уже лежала с приступом давления, сердечных болей и прочей белиберды в знак протеста. Реальные приступы и протест Назар давно научился различать — как раз с тех пор, как произошел самый первый, вскоре после того, как он чуть в колонию не угодил. Ее увезли на скорой, почти в бессознательном состоянии, а он не знал, останется ли к утру сиротой.
Сейчас же она лежала на канапке, приложив ладонь тыльной стороной ко лбу, и походила на актрису.
«Анечку оплакиваешь?» — с улыбкой спросил Назар, на что получил вразумительный ответ:
«Пока только надежду на внуков!»
За чем последовал отказ от вечерних посиделок, если не станет лучше.
Черт с ним, Назар уже устремился на задний двор, к поленнице, потому что еще следовало нарубить дров. Вот только женский голос в беседке неподалеку заставил его слегка притормозить. Наз вздрогнул. Оглянулся. И сменил маршрут, оказавшись возле Миланы.
— Ладно, Олекса, беги. Только не гуляй до утра, — промурлыкала она и, заметив приближающуюся к ее ногам
