Измена. Я не сломаюсь (СИ) - Марта Макова
Внешне дом действительно выглядел удручающе. Старая краска облезла, облупилась и кое-где висела лохмотьями. Крыльцо покосилось, и крыша над ним грозилась в любую минуту обвалиться. И всё равно он был прекрасен.
— Ваша дача?
— Деда моего. Он купил этот дом, когда вышел в отставку. Раньше мы часто сюда приезжали. Когда была жива бабушка, она здесь круглый год жила, а я с неё все каникулы проводил. Можно сказать, что я вырос на этой даче.
— А почему вы её бросили?
— После того, как не стало отца мама не могла сюда приезжать. Здесь все напоминало ей о его смерти. Он погиб в автомобильной аварии, когда возвращался отсюда в город. — тяжело вздохнув, пояснил Костя. — А бабушка одна уже не справлялась с домом и мы забрали её в город. Вот и стоит столько лет брошенный.
— Жалко, — протянула я, — такой красивый!
— Был красивый, — горько усмехнулся Костя и поднял голову, рассматривая ветхую башенку на крыше. — Сейчас рухлядь уже.
— Зайдём, посмотрим? — уж очень мне хотелось увидеть, что внутри этого удивительного дома. Окунаться в Костино прошлое. Но он отрицательно покачал головой.
— Там полы уже прогнили и лестница на второй этаж тоже. Это опасно, Агата.
Я, приложив ладони к грязному, запылённому стеклу ближайшего окна, попыталась рассмотреть, что там в доме.
— Пойдём, покажу тебе ещё кое-что. Тебе обязательно понравится. — хитро улыбнулся и снова потянул меня за руку Костя.
Мы обошли дом. Костя шёл впереди, расчищая мне дорогу от валяющихся на земле старых сухих веток и травы.
— Заросло всё, а раньше так красиво было. Бабушка цветы каждое лето сажала. Малина росла, крыжовник. — мечтательным голосом делился воспоминаниями Костя. — И зимой здесь красиво было. И весело. Ёлки все в снегу, мороз, а в доме натоплено, тепло, пирогами пахнет. Мы с родителями на лыжах ходили. Прибежим с мороза красные, весёлые, а бабушка нас чаем с малиной напоит, носки шерстяные всем выдаст и родителей журит, что заморозили меня. А я уже согреюсь и на диване в гостиной сплю.
Я так ясно представила эту картинку. Маленького Костю, спящего на диване, строгую бабушку, пекущую пироги, молодых и счастливых родителей, тайком переглядывающихся и улыбающихся друг другу, пока бабушка ворчит на них.
За этими мыслями не заметила, как мы дошли до забора на задней стороне участка.
Костя отвёл в сторону лапу старой ели, пропуская меня вперёд и легонько шлёпнул ладонью по попе.
— Почти пришли. — загадочно улыбнулся на мой возмущённый взгляд и обойдя меня смело шагнул в разросшиеся кусты и раздвинул их.
За кустами пряталась низенькая, закрытая на железную щеколду, калиточка в заборе. Костя с усилием раскачал спаянные ржавчиной и временем железные детали, поднял вверх тяжёлую щеколду и толкнул калитку вперед. Пригнувшись, первым проскользнул в неё и выбравшись наружу обернулся, протягивая мне руку.
— Давай, Солнышко. Только осторожнее, пригни голову, здесь низко.
Даже для меня с моим небольшим ростом, калиточка была маловата. Пришлось согнуться и мелкими шажками выбираться наружу. Костя положил руку мне на голову, защищая от случайного удара об каменную кладку забора.
Зато, когда я смогла выпрямиться, то просто задохнулась от восторга.
Перед нами расстилались песчаные дюны, широкий, бесконечный, от края до края горизонта, пляж, и переливающийся, под солнцем серебром и сталью, Финский залив.
— С ума сойти, — я могла только шептать от нахлынувших чувств, — какая красота!
Костя довольно улыбался, глядя на меня, ему нравилась моя реакция.
Какая-то непреодолимая сила несла меня вперёд, через дюны, к манящей глади воды. Выбежав на середину пустынного пляжа я, раскинув руки и задрав к небу голову, начала кружится, смеясь от переполняющего меня восторга.
— Как красиво! Как же красиво, Костя! — кричала я, подставляя лицо ветру, приносящему ледяное дыхание воды.
— Ноги не промочи! — снисходительно ворчал Костя, словно маленькому ребёнку, а я с визгами восторга бегала и кружилась вдоль кромки воды.
Наконец, устав, остановилась, замерла, обхватив себе руками и закрыв глаза. Застыла безмолвной, неподвижной статуей, вдыхая сырой холодный воздух. Мне требовалась минутка покоя, возможности побыть с самой собой наедине. Подышать, осознать и уложить внутри себя эти прекрасные чувства и картинки. Запомнить звуки, запахи и цвета. К н и г о е д. н е т
Стояла с закрытыми глазами и дышала глубоко, до головокружения. Костя не окликал меня, не беспокоил, стоял у края дюн и наблюдал за моим безумством. Не приближался, давая мне возможность переварить эмоции самой. И только когда я повернулась и пошла в его сторону, шагнул мне навстречу.
— Тебе нравится здесь, Агата?
Я стояла, уткнувшись ему в грудь, а он обнимал меня обеими руками, гладил по спине, и, даже не видя его лицо, я чувствовала как Костя задумчиво улыбается.
— Очень. — кивнула я.
— Значит я правильно сделал, что не продал этот дом.
Я подняла лицо.
— А хотел?
— Хотел. — Костя, щурясь, смотрел вдаль, вспоминая что-то своё. Я примолкла, представив, что могла никогда не увидеть этот чудесный старый дом, и всю эту песчаную красоту с дюнами и соснами.
— Пойдём, погуляем немного. — он взял меня за руку, и мы медленно побрели вдоль кромки воды.
— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже много раз здесь испытывал этот восторг, чувство свободы и простора. Желание взлететь как птица.
— Почему же тогда хотел продать?
— Он много лет стоял заброшенный, ветшал. А мне деньги нужны были на развитие бизнеса. Станки закупить, дерево, помещение арендовать.
— Но не продал.
— Не продал. И теперь уж точно не продам!
— Построю новый! — неожиданно и резко Костя рубанул рукой воздух, приняв для себя окончательное решение. — Красивый, современный.
— А этот? — мне почему-то было ужасно жаль старый деревянный дом.
— Этот придётся разобрать и снести. Он своё отжил.
Печально. Мне дом понравился. Мне вообще нравилось всё, что несло в себе историю. Я даже взгрустнула, жалеючи старичка.
— Почему ты его не ремонтировал, Кость? Ты же плотник.
Мы остановились у кромки воды, и я смотрела как, раз за разом, набегающая волна пытается лизнуть носа наших ботинок, но не дотягивается и отползает обратно. И снова спешит к нашим ногам, ластясь и расстилаясь перед нами.
Костя обнял меня за плечи и прижав к себе, поцеловал в висок долгим поцелуем.
— Всегда хотел, но успел только передний забор новый поставить. Поначалу лишних средств не было, в бизнес всё вкладывал. Потом, когда начал нормально зарабатывать, строил матери дом на побережье. Туда много угрохал денег. Один только
