Бог Разрушения (ЛП) - Кент Рина
Так это он.
— Твои родители заставили его пожалеть об этом?
Она качает головой и затем показывает:
— Никто не знает, кто он и где.
Даже ее родители-мафиози.
Наверное, поэтому она часто оглядывается через плечо и спит только с включенным светом.
Кто-то украл не только ее голос – ее красивый, мелодичный голос – но и ее душевное спокойствие.
Тот, кто рискнул напасть на принцессу мафии, не заботясь о последствиях – совсем другого уровня.
— Даже ты?
Ее глаза цвета чистой решимости встречаются с моими и выглядят немного потерянными.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сказала, что никто не знает, где он, и это имеет смысл, но как насчет того, кто он? Ты его видела, да?
Воздух потрескивает от напряжения настолько сильного, что я, возможно, мог бы разрезать его ножом. С лица Мии исчезает весь цвет, а губы подрагивают, и она судорожно трясет головой.
Интересно.
— Но я найду его, — показывает она после того, как частично приходит в себя. — Либо я верну свой голос, либо умру.
Я убираю спутанные светлые волосы и голубые ленты с ее лица. Мия смотрит на меня с удивлением, ее пухлые губы приоткрываются, умоляя засунуть мой член между ними.
Но это мысль для другого дня.
— Полная чушь. Единственный ультиматум в том, что ты вернешь себе голос и убьешь его. Я могу это сделать. Тебе нужно только попросить
Я даже не понимаю, какого хрена делаю. Впервые в жизни я отдаю предпочтение кому-то другому, а не своим собственным планам.
Может быть, просто может быть, я безвозвратно околдован этим мягким голосом, и я отказываюсь верить, что слышу его в последний раз.
Глава 21
Мия
В матрице ошибка.
Неверно рассчитанное уравнение.
Безнадежный, абсолютно изуродованный взгляд на реальность, который невозможно исправить.
И все это связано с неким Лэндоном Кингом.
Нынешним монстром моей жизни.
Демон, который ведет меня в ад с первобытными ухмылками и гедонистическим взглядом на реальность.
Никогда в своих самых смелых мечтах я не думала, что увлекусь теми безумными вещами, которые Лэндон продолжает мне показывать. Все началось с простого любопытства, но теперь я уже в совершенстве владею его грубыми извращениями.
Болезненное любопытство перерастает в нечто гораздо большее и пугающее. Острыми, окровавленными когтями он режет каждое из моих самоограничений.
И самое страшное, что я не могу этому помешать. Каждый день я прихожу в дом с привидениями, который Лэндон потихоньку ремонтирует, с твердым намерением, что сегодняшняя ночь будет последней.
И все же я возвращаюсь снова и снова, как безнадежный наркоман.
Мое оправдание в том, что какая-то глубинная часть меня жаждет этого ощущения полной заброшенности и легкого принуждения к отказу от контроля. Черная дыра в уголке моей души мечтала выпустить на волю эту темную сторону необузданного вожделения – ту, о которой я не рассказывала даже Майе.
Сторона, которая не одобряется всем обществом и его религиями.
В старших классах я часто чувствовала зуд. Если Майя любила внимание, то я рано поняла, что никто из знакомых мне мальчиков не может удовлетворить эту потребность, даже сыновья главарей мафии, которым нравится насилие и отстаивание своего места в мире.
Поэтому представьте себе мое удивление, когда я обнаружила, что это не кто иной, как шикарный британский парень.
Психованный скульптор со вкусом ко всему запретному и неправильному.
По правде говоря, я никогда не чувствовала себя так возбужденно, как в тот момент, когда он берет меня беззастенчиво, использует по полной программе и издевается надо мной.
Я никогда не испытывала такого восторга, как когда он преследует меня и позволяет мне думать, что я вырвалась только для того, чтобы он повалил меня на землю и трахнул с ненавистью.
Мой афродизиак. Это лучше любого наркотика.
Самое ужасное, что в его обществе я чувствую себя в безопасности. Две недели назад, после того как он разбудил меня от кошмара самым приятным и больным способом, я не чувствовала себя оскорбленной. Ни в малейшей степени.
Более того, я была благодарна ему за то, что он смог вырвать меня из этой петли. С тех пор он делал это еще несколько раз – вырывал меня из ужасного кошмара, чтобы я оказалась в блаженном удовольствии.
Я никогда не говорила ему об этом, но да, учитывая то, что я испытывала взрывной оргазм каждый раз, когда он это делал, я бы сказала, что сомнофилия благополучно входит в число моих извращений.
Возможно, причина моей зависимости от Лэндона кроется либо в чувстве благодарности, либо в глубине эмоций, которые он во мне вызывает. А может быть, дело в той легкости, с которой он вклинился в мою жизнь. Хотя мы обычно встречаемся дома, он все равно иногда вызывает меня на эпическую шахматную партию в клубе, и, поскольку он проводит со мной слишком много времени, другие члены клуба постепенно ко мне потеплели.
Когда мы встречаемся, он уже ждет меня с моим фраппучино, как я и люблю. Еще он иногда помогает мне с презентациями, хотя у нас совершенно разные специальности. По его словам: «Я думаю, мы уже выяснили, что у меня высокий IQ, и школьные проекты для меня – детская забава. К тому же, со временем я буду изучать бизнес, чтобы возглавить компанию моей семьи».
Каждую ночь, после того как он трахает меня до потери сознания, он следит за тем, чтобы я хорошо поела. У него также есть удивительно последовательная процедура ухода, когда он вытирает меня и даже делает массаж всего тела, пока я погружаюсь в глубокий сон.
Несмотря на все это, я не должна была раскрывать ему частички своего прошлого.
Лэндон может страстно желать меня, но его внимание ограничивается этим. Никакие его ласки и фальшивые улыбки не могут меня обмануть. Он все еще самовлюбленный насквозь, и когда придет время, он использует мои слабости против меня.
Если я хочу справиться с ним, то мне нужно обмотать пузырем свое хрупкое, самодеятельное сердце, которого продолжают касаться его расчетливые жесты. Как только я делаю замечание или даже проявляю неловкость по какому-то поводу, он тут же все выполняет.
Во-первых, он установил в доме новые светильники, чтобы он больше не выглядел мрачным и грязным. Заменил треснувшие стекла в окнах, заказал новую мебель и покупает мне садовый инвентарь.
Еще он нанял ландшафтную компанию, чтобы очистить территорию от упавших веток и опасных предметов. Я спросила его об этом, а ответ был удивительно прост.
— Я не могу допустить, чтобы моя муза поранилась во время погони, — сказал он, приподнимая указательным пальцем мой подбородок. — Следы на твоем теле могу оставлять только я.
Он беспощаден и крайне бесчувственен, но, возможно, это все, что мне нужно. В конце концов, я в этой игре не ради чувств. Когда дойдет до критической ситуации, я все равно буду на стороне своих людей.
Так гораздо лучше. По крайней мере, я не чувствую себя виноватой, шпионя за бесчувственным монстром.
И все же, глядя на свое лицо в зеркало, стоящее посреди комнаты для гостей в особняке Язычников, я с болью понимаю, что накрасилась сильнее, чем обычно. Щеки румяные, губы розового цвета.
Я накрасилась не ради него, верно? А ради себя, потому что так я чувствую себя красивой.
Мой телефон завибрировал в кармане платья, и я достала его.
Лэндон прикрепил фотографию мешков с удобрениями в убранной беседке посреди сада.
Повелитель Дьявола: Это удовлетворит твою жилку садовода?
Я улыбаюсь. Он называл меня садоводом-любителем с неправдоподобным хобби. На самом деле мне всегда нравилось ухаживать за садом дома. Ни маме, ни папе это занятие не нравилось, но в этом отношении я похожа на тетю Рейну – мать Килла и Гарета.
