Отец моего (вы)бывшего - Юлия Вернер

Вот и все — их сумасшедший сексуальный марафон подошел к концу, и снова настала суровая реальность.

Еще с минуту Вера лежала на столе, приходя в себя, а потом, пока Воронов вытирал член салфетками которые достал из ящика стола, встала и стала поспешно собирать вещи и одеваться, думая лишь о том, какая она дурочка, что позволила этому козлу трахнуть ее как какую-то шлюху.

— Вера, — Михаил подошел к ней, когда девушка застегивала на себе слегка помятую юбку. — Давай поговорим.

— Поговорили уже, — она обошла его и подняла с пола рубашку. — На этом все.

— Да подожди, — он схватил ее за запястье, вынуждая поднять на него глаза. — Если бы ты ничего не чувствовала ко мне, то не позволила коснуться себя, ведь так?

Девушка горько усмехнулась.

— Может быть. Только вот тебе плевать кого трахать, главное получить удовольствие, — она подошла к нему вплотную и заглянула в глаза. — Ну что, получил то, чего хотел?

Взгляд Воронова посуровел, и мужчина сжал губы.

— Вот какого ты обо мне мнения, — произнес он и отпустил ее руку.

— После того, как ты меня бросил, я от тебя другого и не жду! — выплюнула с ядом и отвернулась. — Знала бы, что это твоя компания, так ни за что бы не пришла сюда работать!

Воронов фыркнул и сложил руки на груди.

— Так уходи. Чего ты ждешь? Собирай вещи и иди. Я без проблем подпишу тебе заявление об увольнении, а потом легко найду нового специалиста!

Сукин сын!

— В отличие от тебя — у меня есть ребенок, которого нужно содержать, а еще жилье, которое нужно оплачивать! Тебе не понять, ты же никогда в деньгах не нуждался! — Вера буквально кипела от злости. — Так что выбор у меня невелик!

— Ах да! — мужчина прошел на свое место и сел в кресло, закинув ногу на ногу, будто подтверждая статус хозяина жизни. — У тебя же есть дочь. От кого она, не подскажешь?

Сердце у девушки забилось где-то в горле, и она замерла, смотря на высокомерного подонка, с которым только что имела «честь» потрахаться и получить удовольствие.

Говорить, чья Надя дочь она не хотела. Уже не хотела. Михаил только что повел себя как последний мудак, и желание рассказывать о дочери пропало напрочь.

— Не твое собачье дело, Воронов! — выпалила Вера, застегнув, наконец, проклятую рубашку, которая пропахла мужчиной. — Она моя дочь — и это главное. А то, кто отец, не имеет никакого значения!

— Отец девочки Илья, да? — совершенно не слушая собеседницу, вдруг спросил Михаил, чем огорошил девушку. — Она моя внучка, да?

«Она твоя дочка!»

— Что? — Вера уставилась на мужчину. — Что ты такое несешь? Нет, она не от Ильи!

— Уверена? А по срокам подходит. Он ведь изнасиловал тебя тогда.

— Заткнись! — разозлилась Вера, ушам не веря. — Ты понятия не имеешь, что говоришь!

— Тогда чья? — взгляд у мужчины был цепким. — От кого ты ее родила Вера? Кто отец этой девочки?

Глаза у Веры стали красными, слезы рвались наружу.

— Прекрати! Открой чертову дверь и выпусти меня отсюда! — потребовала, не желая продолжать этот бесполезный разговор.

— Кто отец этого ребенка? — Воронов поднялся, прошел и схватил девушку за плечи. — Неужели так трудно сказать? Ну?..

«Ну чего он хочет? Чего?» — думала она. — «Пусть оставит меня в покое! Почему он снова делает мне больно? Ну, почему?..»

— Вера!

— Твоя! — закричала она. — Надя твоя дочь, понятно? Я родила ее от тебя, сукин ты сын! Надя — твоя дочь!.. — слезы брызнули из ее глаз.

Михаил тотчас отпустил Веру и отошел на шаг, смотря на нее так, будто впервые видел.

У него в данную минуту в голове не укладывалось то, что он только что услышал.

То есть та кроха — его дочь? Он отец этой девочки? Как? Как у такого как он мог родиться такой ангел?

Вера плакала. Держалась, старалась успокоиться, но ничего не получалось.

— Моя? — переспросил Воронов, глядя на нее.

Девушка не ответила.

Прерывисто вздохнув, она подлетела к столу, забрала сумку и телефон. Желания оставаться рядом с этим человеком уже больше не оставалось.

— Открой дверь, — стараясь говорить спокойно, сказала она, но, не заметив со стороны мужчины какого-то движения, повторила:

— Открой. Чертову. Дверь!

Михаил медленно достал ключи из кармана, а нетерпеливая Вера быстрым шагом подошла и почти вырвала их из его онемевших пальцев, а затем подошла, открыла дверь и выскочила в коридор, где собралось человек пять сотрудников, видимо уже несколько минут слушавших представление между их боссом и юристкой.

Выбежав в слезах из здания, девушка забралась в машину и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза, ненавидя себя за слабость.

Зачем отдалась? Зачем все рассказала? Дура! Дура! Дура!..

Минут через пятнадцать она успокоилась и, понимая, что до конца рабочего дня еще часа четыре, завела машину и, посылая Воронова на хер, поехала домой, решив, что ей нужно недолго побыть одной.

Уже дома, сидя в ванной, Вера смывала с себя запах мужчины и следы секса со своего тела, продолжая плакать. Она жалела о случившемся, очень жалела.

После пяти она взяла себя в руки, поехала, забрала дочь и вернулась обратно, сообщив своему зайчику о том, что завтра мама не пойдет на работу и проведет с ней весь день. Надюшка радовалась и уже вовсю придумывала развлечения на день, а Вера улыбалась, постепенно забываясь рядом с родным человечком.

Весь следующий день они и правда провели вдвоем. Вера даже не стала звонить Лиде и рассказывать о случившемся, потому что не хотела опять окунаться в воспоминания о Михаиле и слушать причитания подруги.

В этот же день был единственный звонок с работы от Даши, которой пришлось соврать, что приболела и завтра будет на месте. Врала, да, и скорее всего Дарья знала об этом, потому что половина сотрудников слышала их скандал с Горынычем. Не сложно было сложить два и два. А больше никто и не звонил. Как Вера и думала — Михаилу плевать на дочь и уж лучше бы он совсем не знал о ее существовании.

Следующим днем девушка, с высоко поднятой головой входила в здание и вела себя так, будто бы ничего и не случилось, в глубине души радуясь тому факту, что Михаила весь день не было на своем месте.

А на следующее утро он снова не появился в офисе, давая сотрудникам повод посплетничать и опять обсудить случившееся на днях представление.

Глава 27

Утром родители огорошили меня тем, что, кажется, подхватили